И не попадайся мне на глаза, о Северус, брат и Господин мой, не приказываю я тебе, о, нет, лишь предупреждаю, дабы ты не соделал поведением своим таковое, о чём пришлось бы мне жалеть и скорбить после.

Это недвусмысленно означало угрозу войны, и жертвой в ней, по мнению Квотриуса, должен был бы стать вовсе не Гарольдус - безобразный и ничтожный маг, но сам Северус. Это было предупреждение, в лучшем случае, о Круциатусе, но во Второе Непростительное Северус не верил, а уверовал он в молниеносную стихийную Аваду, ведь волшебная палочка, впрочем, уже ненужная им обоим, всё же осталась у него, Сева. На всякий случай, для вспоможения. А что, при крайней необходимости волшебная палочка послужила бы проводником заклинания Щита огромной силы, которое теоретически, так как силы обоих магов приблизительно равны, только почерпываются из разных источников, поглотила бы смертоносный, зелёный, как глаза Гарри, луч.

Это было слишком маловероятно. Никто, кроме самого Волдеморта, не оставался живым после Авады. Наложена она была на него Арабеллой Фигг в образе Поттера, а последнее было придумано для морального устрашения противника. Будто бы перед Тёмным Лордом предстал сам Избранный, и сейчас решится судьба одного из них. Вот она и решилась - Волдеморт парировал заклятье Ари, в пол-мгновения сориентировавшись, что перед ним - некая личность под воздействием Полиморфного зелья и потому с лёгкостью отбил заклинание Мгновенной Смерти в сторону атакующего.

Как только луч попал в Арабеллу, её тело тут же вернуло себе прежний, естественный облик, и Волдеморт долго смеялся, что на него напала старушка с клюкой. Никакой клюки, конечно, не было, но была лишь волшебная палочка Ари, которую Снейпу, проработавшему весь план от альфы до омеги, в возникшей среди Пожирателей суматохе, удалось подобрать и после положить в кенотаф Арабеллы Долси Фигг, пламенного борца «Ордена Феникса».

Все орденцы винили за провал операции, конечно же, Снейпа. Ведь Ари уже не могла ничего рассказать, а её тело отдали тестралам то ли Долохова, то ли четы ЛеСтранж. Северус плохо помнил, в чьей резиденции произошло всё это. Он хотел выкрасть и тело Ари - боевой подруги, хоть она и не считала грязного шпиона и убийцу детей другом, но, когда влетел в конюшню, от Арабеллы уже мало, что осталось.

- Лучше сохранить чистую память о ней, чем морщить нос при виде объедков, от неё оставшихся, - так решил тогда Снейп.

Но и за это его обвинили орденцы, говоря, что, лучше бы похоронить по-человечески то, что от Ари оставили мерзкие твари Посмертия, чем хоронить совершенно пустой гроб лишь с волшебной палочкой внутри.

Снейп вспомнил этот эпизод случайно, так, в голову пришло, что не всегда он разрабатывал лучшие планы, что всё же главным стратегом и тактиком, опираясь именно на сообщения его, Сева, горяченькие известия, новости и даже сплетни, ходившие в Ближнем Круге, был старина Альбус. Он просто навскидку, в уме, практически молниеносно, составлял планы действий соратников - орденцев, которые потом, чаще всего, с полнейшим блеском выполнялись.

Дамблдор в стычках с Пожирателями не принимал участия ни разу. Как и он, Сев, оставаясь в стороне от сражений, но по диаметрально противоположным и в этой противоположности сходящимся причинам - оба они хранили свою жизнь и, главное, не засвечивались… попусту.

Последнее было опасно и для Дамблдора, и для Снейпа. Каждый из них носил свою личину. Альбус - весёлого балагура, старого хитрована, Северус - истинного последователя воли Лорда, приказывавшего Снейпу варить яды, разбираться в свитках и манускриптах, да покорно стоять ошую трона во время «развлечений». Последнее давалось с таким трудом, что в особенно страшных случаях Снейпу удавалось «откосить» под видом разыгравшейся некстати мигрени.

«Ваше лордство, позвольте Вашему покорному слуге покинуть Ваше драгоценное общество, о, разумеется, лишь на время, я приду к финалу.». Но Снейп никогда не приходил «к финалу», а Лорд спускал ему его странное мягкосердечие, считая это единственным недостатком своего усердного, безропотного, безотказного слуги.

А ещё этот покорнейший слуга был белоручкой, принимающим Круциатус за какую-то полу-мёртвую жертву, всё равно уже обречённую на страшную погибель, но не желающим сделать малейшего, о, совсем маленького пустячка - влить в глотку собственноручно сваренный яд.

Всё этот Снейп в добрячка играет… но яды варит по первому же приказу, а это - главное, что от него, зельевара, требует повелитель. И пусть себе копается в Тёмных Искусствах, всё равно его, Волдеморта, какому-то графу - мазохисту не перегнать в знаниях.

Но на самом деле истинным специалистом в этой области магии был именно Северус, отчасти презираемый за мягкотелость и небрутальность, за отсутствие агрессии - а без неё какой же из Вас, Ваша светлость, Пожиратель?

Глава 67.

У него было истинное, а не напускное рвение к этой дисциплине, ведь Снейп ежегодно неизменно подавал заявку на получение должности профессора ЗОТИ, но старина Альбус лишь хитро поглядывал на «правнучека» прищуренными голубыми, ясными, как небо в июне, глазами и говорил неторопливо, без устали, каждый год, с небольшими изменениями одно и то же:

- А тебе, Севочка, по основной специальности ж нельзя. Ты же кто у меня, грешного, что у ещё более грешного же Лордушки - всё одно - зель-е-вар. Такого отменного ж зельевара свет не видывал со времён Николя. Вот тебе бы ещё философский камень заполучить, да на работе своей же ж весьма опасной не погореть, не приведи ж Мерлин, в возраст войти, тогда бы и камушек тебе сгодился бы, вечную жизнь же и трансмутацию ж металлов в золото сулящий. И жил бы ты, пока не надоело, и золото копил для своих многочисленных же потомков.

Снейп гордо запрокидывал голову на тонкой, длинной шее и заявлял, что для него не Зельеварение - основа основ, но Высокая Алхимия, а более того - Тёмные Искусства. Поэтому, мол, ну дайте ж поучить опёздолов (нет, это он, конечно, думал про себя) остолопов Царице наук, но Дамблдор серьёзнел и говорил:

- А что Том скажет, если я действительно отдам тебе, мой мальчик, эту ставку? Как-то он отреагирует?

Ну, хорошо, скажешь, Тому всё равно, он на всех, как поговаривает молодёжь, «наложил» со своего второго пришествия. Но что скажут в Ближнем Круге? Твои сообщения сразу потеряют новизну, но восприниматься ж будут с опасением и недоверием, да подозрением же вовсе ненужным.