– Что делали на станции? – их благородие соизволил обратить внимание и на второго задержанного.

– Капустой торговали. А мне какая–то сволочь вместо денег заплатила коржиком.

– Капустой торговали, – поручик опять кивнул.

Бывший студент ляпнулся на пол. Ну по почкам зачем бить? У меня там и так камни. А Крысюк сильней, чем выглядит.

– Комитетчик, а твой дружок куда делся? Дезертир от австрияков?

– Помер. Пулю схватил и все.

– Не сошлись во мнениях по поводу Кропоткина?

– Пока некоторые пили в Киеве шампанское и лечили триппер, мы били немцев.

– Как пафосно! Будто на митинге!

На этот раз Крысюк грохнулся на пол. Вернее, на товарища. Студент только квакнул.

– Что делали на станции?

Лось задушенным голосом высказал свое мнение о родителях поручика, царе, родителях царя и выразил надежду, что поручик купит себе очки.

– Вы оба будете прекрасно выглядеть на вывеске.

– Дык нету вывески! Название на самой станции написано, – вмешался конвоир.

– Этих – в подвал, пусть поживут пару часов. А вы – стройте виселицу!

Подвал находился в соседней комнате. Еще там, кроме люка, было три старых венских стула без сидушек. И сытый паучище под потолком. Один из конвоиров, сопя, открыл люк. Двое других стали подталкивать задержанных.

– А в подвале что? – не удержался Лось.

– Пусто. Может, ряднина какая лежит. Раньше огурцы в бочке стояли. Огурцы поели, бочку кто–то забрал. Ну крысы еще бегают. С крысятами.

Студента передернуло. Хорошо еще, хоть слезть вниз позволили. А вот и Крысюк,

слазит медленно. И крышку закрывают. Темнотища, как в гробу. Слышно, как товарищ дышит.