– Шо стал, як в магазине? – махновец критически посмотрел в черную глубину тазика.

– Почти угадал. Можешь одолжить что–нибудь приличное? Пиджак или хоть брюки?

– Зачем? – Ярошенко вылил тазик куда–то в хозяйскую редиску, повернулся к собеседнику.

– Чтобы прилично выглядеть хотя бы час, на свадьбу иду.

– Дружкой?

– Бери выше, женихом.

Ярошенко заулыбался.

– А як это я заручины пропустил?

Прогрессор задумчиво почесался, по привычке щелкнул пальцами.

– Ну на свадьбу ты ведь все равно придешь. Только молчи, очень тебя прошу. А то от твоего репертуара мухи дохнут.

– Это хто ж там такой деликатный, як польское пирожное? Уже и петь нельзя?

– Невеста, теща, тесть. Ну дьяк здешний, его жена, и их дочка.

Махновец одобрительно присвистнул.

Лось тем временем все–таки нашел в узлах трофеев вполне пристойные серые брюки, у которых был один маленький недостаток – узковаты в талии, а по–простому – не застегивались. Ярошенко злорадно предложил вторые брюки, тоже серые, но в полосочку, пошитые, скорее всего, на какого–нибудь борца – туда можно было легко запихнуть троих молодых людей средней упитанности. При тщательном копошении в трофеях обнаружились казацкие штаны с лампасами. Лампасы были почему–то синими.

– Это чьи?

– На базаре купил. Лампасы вроде сибирские, это у Кайданова надо спрашивать, он их точно видел.

Прогрессор, уже не надеясь, вылез из брюк в полосочку и примерил очередную добычу. Гы! Как на него шитые! Ярошенко покрутил пальцем у виска, на чинного жениха из города, в пиджаке, с цветочком бумажным в петлице, в глаженых брюках и лаковых ботинках собеседник не походил. Еще и сапоги юфтевые себе отхватил. Черт с тобой, дарю. Лишь бы теща тебя кочергой не выгнала.

Из кухни дома дьяка уже приятно пахло жареным луком, Журборез ощипывал уже не курицу, а серого, невероятно жирного, гуся, из хлева доносилось задумчивое хрюканье – Татарчук и Штосс выбирали кандидатку на холодец из пятерых свиней, и чтоб самим вдоволь поесть, и чтоб дьяка не обидеть, может, свинья породистая или там брюхатая, такую в холодец нельзя. Возле тына Кайданов спорил с каким–то незнакомым дезертиром, что лучше– мясо или рыба?

– Колбаса, – заметил прогрессор.

Дезертир уставился на него.