Млада, невольно скользнув вдоль выреза взглядом, запахнула кафтан Рогла плотнее.

Женщина же, не чувствуя никакого стеснения, изящно откинула назад прядь волос, тронула массивную узорчатую серьгу в ухе. Улыбнулась на слова стоящего рядом Вархана и скучающе посмотрела поверх его плеча. А затем перевела взгляд на Младу — ярко подведённые оливковые глаза её сверкнули интересом. Женщина направилась прямиком к ней, кажется, даже не дослушав собеседника. И тогда Млада заметила висящий на шее незнакомки амулет в виде раскрытой ладони, на которой был закреплен крупный яхонт. Настолько глубоко-синий, что казался почти чёрным.

Значит, жрица бога Эльхора хотя тут можно было и ошибиться. Млада и своих-то Богов не помнила, куда ей запоминать чужих. Но подобный знак она встречала время от времени. Крупным его изваянием был увенчан и один из храмов в Ариване. Только там яхонт заменяла мозаика из лазурита.

Надо же, так и не скажешь, что незнакомка — жрица. Никакой тебе смиренности и скромности. Никакого взгляда в пол и желания отстраниться от мирского. С грацией и плавностью, такой, что казалось, будто она не поднимает ног от земли, женщина обходила гостей; на её губах играла загадочная улыбка. Жрица присела рядом на диван, отбросив попавшую под спину подушку, и свободно подлила себе вина в чашу. Млада молчала и старательно отворачивалась — так, что ломило шею.

— Как необычно увидеть в этом доме чужеземку, — неожиданно на немерском заговорщически прошептала жрица, но её голос чётко слышался сквозь гомон разомлевших от вина гостей.

Младе ничего не оставалось делать, как повернуться к ней. Женщина только улыбнулась на её мрачный вид. Начинать разговор ничуть не хотелось, но ариванка смотрела выжидательно и приветливо.

— Как и жрицу, — буркнула Млада. — Думала, они и носа не кажут из своих храмов.

— Ты наблюдательна, — женщина снова откинула с шеи надоедливый локон. — Я — Лакхин. Строго говоря, быть здесь мне не положено, но Вархан — мой старый друг и далёкий родственник. А ты, вижу, скучаешь, альекхаме [1].

— Я устала с дороги и хотела бы пойти спать. Но…

— Но признательность перед Варханом не позволит, — закончила за неё Лакхин.

Млада усмехнулась.

— Можно и так сказать.

— Вархан умеет заставлять людей чувствовать себя обязанными, — ариванка обвела зал взглядом и вдруг остановилась на насупившемся среди вороха подушек Рогле, который сидел неподалёку. Некоторое время она рассматривала его, но, будто очнувшись, снова повернулась к Младе. — Не злись на мою надоедливость. Мне редко доводится видеть чужестранцев. В наши храмы они не ходят, а по улицам почти не хожу я.

Млада недоверчиво оглядела её. Жрица не была похожа на ту, кто постоянно сидит взаперти.

— Разве жрицам нужен ещё кто-то, кроме их бога?

— Нет, всё не совсем так, — качнула головой Лакхин. — Вы для меня как глоток свежего воздуха. Ты и твои спутники. Вон тот верег. Я, признаться, мало их видела. Их земли далеко. Он такой… большой и жуткий.

Млада фыркнула, удерживая смех. Вот бы Хальвдан позабавился, услышав о себе такое. А может, ему это польстило бы. И правда, по сравнению с гостями Вархана, которые были либо худы, как высушенные солнцем ветки олив, либо толсты, отъетые на богатых харчах, воевода выглядел внушительно и грозно.

— Он не отличается от остальных верегов, — пожала плечами Млада, чувствуя себя так, будто только что соврала.

Жрица удивлённо глянула на неё.

— Пусть так. А вон тот мальчик, — она кивнула на Рогла и склонилась к Младе ближе. — На зверёныша похож. Кто он? Он ведь не немер.