— Боюсь, из меня плохой помощник и защитник. Но можно и сходить.
Это она нас задержать хотела. И дело нам дать.
— Прошу вас всех, — улыбнулась Настена, — не делайте мрачных лиц. — Подняла глаза на Савелия: — Мне теперь надо идти, обратно в интернат. А вы, Василий Иванович, как раз управитесь. Да и не в избе же вам все время сидеть, мужикам! О чем я прошу — это очень важно. Ну, дядя Вася!
— Да едем мы, едем, — оживился Савелий. — Вы, женщины, бываете иногда слишком назойливы.
Настена зарделась, но сдержалась, смолчала.
Вера улыбалась, покинуло ее на мгновение тяжкое состояние, смотрела на дочь.
— Хорошо, Настена, успокойся, мы сходим в Нероново, — сказал я. — И не сердитесь на Савелия, он добрый.
— Вижу.
— Так уж и видите!
Савелий явно любовался Настеной. Он поднял с колен доску, отошел в сторону и поставил ее на сундук, прислонив к стене. На коричневой бумаге была изображена голова молодой женщины, с вызовом обращенная к зрителю.
— Ты, кажется, пользуешься успехом, — говорил я Савелию, когда мы на лыжах стали взбираться на косогор и деревня осталась в низине. Справа был виден монастырь, коричневый, красный на синем снегу, куда, наверное, уже добежала Настена.
Савелий молчал, тяжело поднимался, кряхтел, сопел — не знаю, что на него накатило и кого он изображал. Спортсмена-лыжника или неудачливого ухажера… Но как же было хорошо, несмотря ни на что, снова оказаться с ним вдвоем! Может быть, он это тоже чувствовал.
— Что ты меня изучаешь? — спросил вдруг Савелий. — Я пока не твой персонаж.
Он был ранимой натурой.
Наконец подъем кончился, слева теперь стали видны леса бескрайние, дорога спускалась ровная и стремительная, как стрела, к большой деревне. Савелий вдруг сорвался и, сильно оттолкнувшись палками, понесся вниз, чуть в стороне от дороги. Я хотел броситься сразу за ним, но тут же остановил себя. Мне хотелось посмотреть, как он будет спускаться. Конечно, спуск не такой уж и крутой. Я помнил Савелия в Домбае… Это было зрелище — хо-хо-хо! Но тут совсем другое — плавное скольжение по русским холмам…
Он шел удивительно легко, снежная пыль оседала по его следу.
Встретились мы на сосновой опушке, Савелий как ни в чем не бывало загорал, расставив палки и упершись в них. Я последовал его примеру.
— Мы поспеем в эту твою «усадьбу»? — сказал он наконец.
— Местность, история, вопросы… — начал перечислять я.
— Ты давай не дури, — говорил Савелий. — Понятней, проще… Куда нам двигаться? Как себя вести?..