– Полагаю, что могла бы вот так сидеть на тебе… много дней.

– Предполагаю, что это очень быстро станет некомфортно, – сухо заметил он.

– О боже, твоя нога! – воскликнула Гвин и соскользнула с его колен.

– С моей ногой все в порядке, Гвин, – резко сказал он.

Его уже начинало это раздражать – она упорно воспринимала его почти как инвалида, не настоящего мужчину, а получеловека, объект для жалости, как мужчину, который ее не заслуживает. Может, именно поэтому она отказалась принимать мысль о вступлении с ним в брак. Может, в конце концов, дело совсем не в том, что она стыдится своего прошлого.

Господи, спаси и помилуй, но что, если Гвин не хотела его ни для чего, кроме этого?

Джошуа встал с кровати и застегнул панталоны, пока Гвин не успела увидеть самое худшее из его уродств.

– Подожди, я хочу увидеть…

– Что? Шрамы, которые делают меня непригодным для женитьбы на дочери герцога? Чтобы ты могла пожалеть бедного калеку?

Шок, отразившийся на ее лице, мгновенно заставил его пожалеть о грубых словах.

– Не называй себя так! – закричала Гвин.

– Почему нет? Я как раз он и есть.

– Ты гораздо больше, чем то, что ты говоришь. Если бы ты только мог это понять… – Гвин встала и нахмурилась, потом нашла свою сорочку и надела. – Но до того, как мы сможем пожениться и иметь какое-то значимое совместное будущее, я думаю, что ты должен захотеть поделиться всем со мной, поделиться собой со мной, чтобы я знала тебя полностью, знала все стороны твоей жизни.

Другими словами, она хотела, чтобы он обнажил перед ней душу, заново пережил все болезненные моменты, но вместе с ней. Нет, спасибо.

«Но когда люди подходят к тебе слишком близко, ты всегда начинаешь их отталкивать, а затем, конечно, оказываешься в одиночестве».

Да разрази гром эту Беатрис. Она ошиблась. У него имелись веские оправдания, чтобы не позволить Гвин видеть его шрамы. В конце концов, одна женщина уже испытала омерзение, когда он при ней разделся полностью. Сама мысль о том, что Гвин больше не захочет его видеть…

Нет, он не был к этому готов.

– Джошуа, ты можешь мне доверять, – мягко сказала Гвин.

– Как ты доверяла мне? – рявкнул он, словно выстрелил в ответ. – Делала все украдкой, увиливала, собирала деньги, чтобы заплатить шантажисту, отправляла записки «Лайонелу», организовывала с ним тайные встречи. Ты могла бы мне довериться, но вместо этого…

– А откуда ты знаешь, что я посылала записку Лайонелу?