– О, Джошуа…

Гвин немножко поерзала, чтобы еще лучше устроиться на нем.

Он застонал.

– Господи, спаси и сохрани! Ты такая теплая, ты так плотно меня сжимаешь… Я это не переживу.

– Тебе все-таки больно! – закричала Гвин.

– Совершенно не больно, – прорычал он и удерживал ее, когда она пыталась с него подняться. – Но если ты можешь вот так приподняться, а потом опуститься… Да, все правильно, дорогая. Двигайся… именно так. Ради всего святого, сделай это… снова… пока я не лишился чувств.

– О… да…

Какая же она была дура. Может, и прошло много лет с тех пор, как ее уложили в постель, но про необходимость движения она все равно помнила.

И когда Гвин стала двигаться вверх и вниз на Джошуа, он закрыл глаза, а лицо его выражало чистое и неподдельное удовольствие.

– Да, будь моей наездницей, – прохрипел он. – Вот так, да. Ты не представляешь, как долго я… представлял тебя вот так скачущей на мне.

Она робко улыбнулась ему.

– Ты определенно это хорошо скрывал.

– Я не… скрываю это сейчас, правда? Боже, как… хорошо.

– Вероятно… так же хорошо… как и мне, – сказала она.

Это было правдой. Она не чувствовала никакого смущения, никакого дискомфорта, ей не было неловко, как раньше. Гвин ощущала дикий прилив энергии, которая придавала ей сил и заставляла на самом деле скакать на нем, сжимать его плечи и раскачиваться на мужчине в ожидании того дикого взрыва, который испытала вчера вечером.

Вероятно, Джошуа тоже пытался достичь этого взрыва, судя по издаваемым им диким стонам и по тому, как он сжимал ее талию, показывая ей, чтобы продолжала. А затем Гвин почувствовала, как нарастает возбуждение, это происходило медленно, как и прошлой ночью, только теперь она могла это возбуждение контролировать, держаться за него… немного дольше… достаточно долго, чтобы оно поднялось выше… ей стало жарче… и она воспарила…

На небеса.

– Да! – выдохнул Джошуа, глубоко входя в нее и кончая в нее. – Да, дорогая, да!

Это определенно было «да». Ее тело дрожало, когда она сидела не нем, крепко сжимая его плечи. Она держалась так, словно от этого зависела ее жизнь, наслаждалась невероятным удовольствием, пытаясь выпить его до дна, до последней капли.

Гвин рухнула на него, и Джошуа поцеловал ее щеку, ее волосы, уши, все части тела, до которых только мог дотянуться.