Что-то многозначительная улыбочка императорского сыночка заставила меня смутиться, как двадцатилетнюю.  Хотя, я теперь на двадцать не только выглядела, но и ощущала себя так же. Похоже, гормональная активность повысилась, иначе как объяснить непривычно-приподнятое настроение и вот эти мурашки по телу от прикосновений к женихам?

Следующим в круге Принимающих стоял один из тайнописцев. Я даже вспомнила его имя: Рафф Элли. На холсте он уверенными четкими мазками профессионального рисовальщика начертал и куб, и лестницу, и цветы. Пустыню с ее барханами и перекати-полем тоже сумел изобразить всего лишь десятком штрихов. Жил бы Рафф на земле – быть ему одним из знаменитых художников-символистов. Его рисунок выглядел так красиво – хоть на стену вешай! 

Судя по рисунку, характер Рафф Элли имел легкий, но без легкомыслия. С людьми сходился быстро. Идей у него было много, но они не выглядели завиральными. В общем, парня я вновь решила оставить. Он этой новости очень обрадовался, а когда я попросила себе на память его рисунок – кажется, даже слегка загордился собой. 

А вот следующий жених меня неприятно поразил. Куб на его рисунке выглядел агрессивно-красным. Он был врыт в землю чуть не на половину. Лестница лежала сильно в стороне, а цветок был всего один, да и тот выглядел уродливым и неживым. 

– Как-то мрачненько, – заметила я вслух. 

– Так пустыня же, – развел руками Принимающий. – что там может быть хорошего?

– Так пустыня же, – развел руками Принимающий. – Что там может быть хорошего?

– Да, действительно, – покивала я. Мужчина иронии не заметил.

По его рисунку я для себя сделала неутешительный вывод: мужчина – брюзга, вечно недовольный жизнью. Дружить не умеет, близких людей у него вообще нет. Да и планов на дальнейшую жизнь у него – всего один, и тот хорошим не назовешь.

Нет! С этим Принимающим мне точно не по пути! 

Мое решение жених прочел по глазам. Насупился, набычился, в глазах блеснула злоба:

– Ты же говорила, Жемчужина, что тебя наше умение рисовать не интересует! А сама теперь кривишься! – выдал возмущенно. 

– Прости, уважаемый. Рисунок у тебя как раз талантливый. Только вот не нравится мне, как ты на жизнь смотришь. Давай-ка ты с другой Жемчужиной счастья попытаешь. 

– Значит, выгоняешь меня?!

– Вежливо прошу удалиться! – поправила я. 

– Ой, гляди, Жрица! Не с тем ты ссориться решила! Я тебе это еще припомню!

Надо же! Мне, кажется, угрожают?! Впрочем, оценив композицию на рисунке, я чего-то подобного и ожидала…

– Вот только не надо меня пугать! – успела произнести самым решительным тоном, но тут меня прервал Нибу Иру. 

– Попридержи язык, Сэдди Мези! Еще одно слово, или даже косой взгляд в сторону Жрицы, и ты не просто с отбора вылетишь! Это я тебе гарантирую от имени имперской службы безопасности! – властно гаркнул его высочество. 

Сэдди Мези захлопнул рот так поспешно, что слышно было, как лязгнули зубы. Пыхтя и сопя, мужчина через силу изобразил поклон и молча пошел прочь.