– Как тебе?

Я помедлила с ответом:

– Сам на себя не похож.

– Не для того я их отрастил, чтобы выглядеть как раньше.

Весь обед он беспрестанно их поглаживал.

– Усы на месте, – шутила я.

Через неделю Мэтти сбрил их и начал отращивать бороду.

«Новый облик».

В тот день он выглядел счастливым, смеялся и шутил. Только лицо было бледным, а под глазами залегли темные круги. Несмотря на все его старания развеселить маму, настроение у нее было хуже, чем подмоченная репутация, как говаривала бабушка.

Официантка подкатила к столику тележку. Колеса подпрыгивали на ворсистом красном ковре, расставленные на подносе тарелки подрагивали и звенели. Она поправила на голове белый колпак и звучно осведомилась: «Торт?»

Мэтти, сияя, потирал руки.

– Чудесно! Я такой голодный!

– Ты вечно голоден, – сказала мама резко.

Я напряглась, почувствовала, что она вот-вот все испортит, несмотря на все мои уговоры. Она не давала ему ни единого шанса.

– Как поживает твоя мама? – спросила я, заполняя неловкое молчание, которое она намеренно, по-моему, спровоцировала.

– Отлично. Рада была меня видеть. Каждый день пичкала вкусностями. Я, наверное, растолстел… Что скажешь, Эми?

Мама чуть заметно пожала плечами, как будто большего он не заслуживал.

– Ей лучше? – снова спросила я, испытывая неловкость.

– Что значит лучше, тыковка?

– Ты говорил, что она болеет.