— А ты думал, — ответил Федор на стон раненного спартанца, в котором слышалось больше обиды, чем боли, — один что ли копья кидать умеешь?

Воин Лакедемона с застрявшем в бедре копьем, упал на траву истекая кровью. Но второй гоплит был уже рядом. Размахнувшись мечом, он попытался рубануть Федора по плечу, но тот парировал удар и тотчас нанес ответный в голову. Его меч звонко щелкнул по шлему, срезав несколько красных перьев с гребня шлема. Спартанец рассвирепел и ударил своим мечом в живот Чайки, старательно подставленный под удар. Тут Федор, провоцируя противника, немного сплоховал. Едва успел убрать корпус с линии удара и клинок спартиата с лязганьем ударил по кирасе, распоров застежки.

— Надоел ты мне, — признался Федор, отпрыгивая в сторону и перехватывая фалькату покрепче, — надо с тобой кончать. А то перед ребятами неудобно.

Морпехи были уже буквально в двадцати метрах, но спартанец и не собирался бежать. Позабыв от ярости обо всем на свете, он вновь ринулся на Федора, собираясь сократить дистанцию, но у Чайки оружие было длиннее и массивнее. Используя свои преимущества, он нанес сокрушительный встречный удар в район шеи и снес голову спартанцу. Медный шлем с красным плюмажем отлетел в сторону, а обезглавленный труп рухнул на траву.

Часть подоспевших морпехов обступила Федора, остальные ринулись вперед, выдавливая спартанцев с господствующей высоты.

— Я в порядке, — отмахнулся Федор, тяжело дыша, — вперед, бойцы! Мы должны успеть захватить этот город. Не дайте им сбежать от нашего возмездия!

Стремительная атака сразу по двум флангам решила исход битвы. Анаксилай был вынужден оставить поле битвы за пехотой Карфагена, отступив с остатками гоплитов за крепостные стены. Узнав об этом, Федор рассвирепел, он-то надеялся войти в Амиклы на плечах отступающих спартанцев. Но не вышло. Анаксилай и еще примерно четыре сотни человек были заблокированы в городских укреплениях.

— А я-то думал, что они вообще не умеют отступать, — презрительно усмехнулся Федор, узнав об этом.

Получив доклады о потерях — спартанцы дорого продали свои жизни, Федор распорядился:

— Немедленно доставить из лагеря осадные орудия. Здесь мы не можем задерживаться. Да они долго и не продержатся.

Вскоре к нему в походный штаб, который располагался в паре стадий от городских ворот, явился Летис в разодранных и окровавленных доспехах. Левая рука его болталась на перевязи, ее задело спартанское копье. Но командир спейры был весел и доволен собой.

— Рад, что ты жив, — обнял его Федор, — рана серьезная?

— Ерунда, — отмахнулся здоровяк, — скоро заживет.

— Это хорошо, — признался Федор, — а то у меня для тебя еще есть работа.

— Жаль, что эти трусы заперлись за стеной, — признался Летис, присаживаясь на край телеги рядом с Федором, — а то мы растоптали бы их всех. Теперь придется с ними повозиться.

— Если ты в порядке, то тебе не придется, — объявил Федор, — я оставлю добивать Анаксилая с его гоплитами часть недавно прибывших морпехов, а остальные немедленно выступают дальше. При осаде Спарты мне понадобятся надежные бойцы.