С самого рассвета русская авиация бомбит тяжелыми управляемыми бомбами железнодорожные узлы в Смоленске, Орше, Витебске, Могилеве, Борисове и Минске. И если бы эвакуация и была разрешена, то вряд ли она имела бы успех. Войскам пришлось бы выходить из окружения без имущества, тяжелого вооружения, без госпиталей и без запасов, за исключением тех, которые солдаты могут унести на себе или увезти на полковых повозках и автомашинах.
С тех пор как фюрер сменил нам старого доброго христианского бога на новое арийское божество, которое все чаще и чаще зовут херром Тоффелем, положение нашей армии становится все хуже. Обещанной всепобеждающей силы так и не появилось, а вот ненависть местного населения к нашим солдатам уже переходит все границы. Солдаты тоже не остаются в долгу, а потом начинают бояться, что в случае поражения русские солдаты не будут брать их в плен.
Зато, судя по тому, с какой стремительностью русские войска взломали фронт, всепобеждающая сила оказалась на стороне большевиков. Правда, насколько я понимаю, они больше верят в количество крупнокалиберных артиллерийских стволов и плотность панцеров и пехоты на километр фронта прорыва, чем в каких-то там арийских или неарийских божеств. Что ж, это вполне понятная и рациональная вера, не то, что у некоторых… арийцев.
* * *
3 декабря 1942 года, Полдень. 3-й Белорусский фронт, 40 километров севернее Гомеля, поселок Коромка.
Командир танка ИС-1 экспериментальной тяжелой танковой роты мехкорпуса ОСНАЗ генерала Лизюкова старший лейтенант Николай Лебедев (28 лет)
Нашу экспериментальную роту сформировали из лучших экипажей корпуса, и все мы дали подписки о том, что не разгласим особенности конструкции нового секретного тяжелого танка. А разглашать, если бы среди нас и нашелся такой вражина, было что. Если Т-42 все-таки был похож на нормальную «тридцатьчетверку», просто значительно рациональнее скомпонован, то о сходстве ИС-1 и КВ мог говорить только завзятый оптимист. Ничего общего, кроме слов «тяжелый танк», между ними нет. К ИСу с его предельно компактной компоновкой, при которой члены экипажа, кроме заряжающих, почти лежат на своих боевых местах. С заряжающими так вообще ужас – их набирают по конкурсу среди полутораметровых коренастых крепышей. Никто другой не поместится на их месте и не сможет ворочать тяжеленный стомиллиметровый унитар[33]. Зато ИС-1 – самый низкий танк в мире, а значит, самый незаметный. При относительно небольшом весе у него самая толстая лобовая и бортовая броня и минимум уязвимых мест. К тому же широкие гусеницы и мощный двигатель делают его королем проходимости по слабым грунтам среди тяжелых танков. Мощная же стомиллиметровая пушка гарантирует поражение любых бронированных целей, пожалуй, кроме линкора.
Перед началом операции нас предупреждали, что где-то в полосе нашего наступления, во втором эшелоне германских войск, находятся немецкие коллеги на тяжелых танках «Тигр» и Т-IV со специально толстым лобовым бронированием и удлиненной пушкой, рассчитанной под усиленный боеприпас. Оказывается, несколько таких танков попали в руки наших войск во время боев на Украине, и теперь мы могли во всех подробностях изучить сильные и слабые стороны вражеской машины.
Был бы я сейчас на Т-34-76 – дело было бы швах. Пробить броню «Тигра» пушка «тридцатьчетверки» может только в корму или в борт и стреляя почти в упор с трехсот метров. А немцы из своих «ахт-ахтов» прошивают «тридцатьчетверку» уже с полутора километров.
На Т-42 уже немного полегче. «Ахт-ахт» возьмет ее лобовую броню где-то с семисот метров. А с этой дистанции пушка С-53 сама сумеет продырявить тигриную шкуру.
ИС-1 «Тигр» сумеет подбить только метров с трехсот, то есть в упор, а сам может быть подбит с полутора километров при попадании снаряда под прямым углом и с тысячи двухсот метров при попадании снаряда под углом шестьдесят градусов.
Вот такая вот штука. Еще год назад Т-34-76 казалась ужасом немецких танковых войск. А сейчас это устаревший танк, который не способен противостоять новейшим немецким образцам. Кстати, в боевых качествах ИС-1 и его превосходстве над «Тиграми» нам пришлось убедиться уже после нескольких часов наступления. Первыми тревогу забили летуны, расчищавшие нам движение вдоль дороги Гомель-Могилев бомбоштурмовыми ударами. Немецкие танкисты отлично замаскировали свою позицию (при наблюдении с земли она была почти незаметна) но вот рвы, которые проделывает в метровом снегу корпус тяжелого танка, от наблюдения с воздуха скрыть было невозможно. Обнаружив такое подозрительное место, штурмовики сыпанули туда несколько кассет двух с половиной килограммовых кумулятивных и напалмовых бомб и, что самое главное, в кого-то там попали, потому что в небо тут же взвились три чадных столба бензинового дыма, слишком мощных для слабеньких противотанковых зажигательных бомб. К тому же предупреждение о засаде продублировали по радио, а я и мои товарищи не из тех людей, которые игнорируют подобные сообщения.
Остановившись примерно в километре от вражеской засады, мы на выбор обстреляли несколько подозрительных сугробов, которые могли бы быть замаскированными вражескими танками. Попали мы уже с третьего выстрела, да только не в «Тигр», а в «усиленную» четверку, семьдесят миллиметров лобовой брони которой для нашего снаряда не преграда. «Четверка» тут же вспыхнула чадным костром, а остальные немецкие танкисты поняли, что внезапного нападения и расстрела в упор уже не получится. После этого немецкие танки начали потихоньку отползать назад, но тем самым они выдали место засады. Дальше все было соответственно словам «на войне как на войне», и ни одна тварь в том бою от нас живой не ушла.
* * *
5 декабря 1942 года, Полдень. Орша, железнодорожная станция, высота 5000 метров.
Командир 1-го бомбардировочного авикорпуса ОСНАЗ генерал-майор Иван Полбин.
Третий день наша авиация, завоевав безоговорочное господство в воздухе, от рассвета и до заката висит в небе Белоруссии, нанося бомбовые и штурмовые удары по переднему краю и ближним тылам противника, выметая с неба остатки немецкой авиации. Еще вчера мехкорпус Ротмистрова с севера обошел Витебск, а мехкорпус Лизюкова, наступающий с юга, обогнул Могилев. И теперь операция на окружение немецкой группы армий «Центр» вышла на финишную прямую. Расстояние между авангардами корпусов – не более девяноста километров. Немцы пытаются отчаянно противодействовать, но по большей части их усилия пропадают втуне – помимо прочего, еще и потому, что действующая над передним краем наша авиация не дает противнику подготовить позиции, выдавая нашим наступающим войскам места возможных засад.
То, с чем не справляются тяжелая артиллерия и минометы, выполняют пикирующие бомбардировщики, с невиданной точностью сбрасывая на вражеские объекты, в том числе на большие многоамбразурные доты шверпунктов, тяжелые бетонобойные бомбы калибром до двух тонн. На что похож дот с крышей из двухметрового железобетона после попадания в него БтБ-2000? Душераздирающее зрелище – воронка с потрохами наизнанку. Поэтому, как только пехота и танки притормаживают у какого-нибудь вражеского опорного пункта, тут же прилетаем мы и расчищаем дорогу – то бетонобойками, то баком с напалмом, а то и бомбой объемного взрыва. Эту хрень изобрели совсем недавно, и ее можно назвать бетонобойкой наоборот. Дот останется стоять как стоял, в вот все живое внутри ударная волна превращает в мелкий фарш.
Сегодня мой 1-й бомбардировочный авиакорпус ОСНАЗ действует по железнодорожному узлу Орша. Немцы пытаются перебросить резервы для отражения наступления и вывезти на запад материальные ценности. А мы рубим в капусту их транспортные коммуникации, срывая попытки парировать наше наступление. Но и они тоже не так просты, поэтому зениток на крупных станциях натыкано как у ежа иголок. Тут и «ахт-ахты», и скорострельные двухсантиметровые автоматы, предназначенные для отражения налетов пикировщиков.
Но тут имеется одна хитрость. Когда мы на «тушках» большой группой подходим к станции на высоте пять-семь тысяч метров, все внимание германских зенитчиков сосредотачивается на нас. Звукометристы настраивают свои шарманки на гул наших моторов, дальномерщики начинают крутить ручки своих аппаратов, поминутно докладывая угол и дистанцию. По этим данным командиры батарей «ахт-ахтов» на своих ПУАЗО[34] строят схемы заградительного огня, а батареи спаренных и счетверенных двухсантиметровых зениток готовятся встречать нас на выходе из пикирования.