– Хорошо! Больше силы!
– И целитель поможет Закари?
– Если у целителя достаточно силы, – Тынак пожал плечами, – поможет.
Ог зарычал – глухо и угрожающе.
– Прекрати! – воскликнул Тынак.
Полли прижала рукой собачью голову. Тынак, пожалуй, не постесняется убить Ога. Если ему или кому-то другому, кому он поручит схватить Полли, притащить ее на эту поляну с этим кошмарным камнем, чтобы ее кровь добавилась к той крови, что проливалась тут годами, так будет проще – то да, Тынак прикажет убить Ога, решив, что это уменьшит ее силу. Ведь Ог, останься он в живых, не позволит забрать Полли без боя. Но Огу не выстоять против целого племени. Она посмотрела на Тынака и догадалась, что единственная причина, отчего он до сих пор не убил собаку, это сверхъестественный страх перед местью Полли и ангела.
Что же делать, что же делать? Сердце болезненно колотилось, тяжелое, будто камень. Неужели у Закари сердце все время такое?
Тынак отошел прочь от жуткого камня и повел Полли обратно в шалаш. Двое сторожей снова держались поблизости. У одного был лук со стрелами, у другого копье. Может, она и богиня, но в первую очередь она пленница…
Когда Тынак ушел, Полли покинула шалаш и прошла мимо сторожей. Они молча двинулись следом за ней – к озеру.
– Уходи, Ог! – воскликнула девушка. Пес забежал в озеро и быстро поплыл прочь. Полли развернулась к воинам и остановила того, который уже накладывал стрелу на тетиву.
– Нет! – приказала она.
Юноши переглянулись, не зная, что делать. Один вскинул было копье, но Полли с размаху ударила его по руке. Она была уверена, что им приказано не причинять ей вреда. Ее кровь слишком ценная, чтобы проливать ее иначе, чем в ходе ритуала… Полли провожала Ога взглядом, пока пес не стал еле виден вдали. Разумеется, достать его копьем или стрелой уже было невозможно. Пес энергично греб прочь. После этого Полли вернулась в шатер, и юноша с луком и стрелами убежал – наверняка докладывать Тынаку.
Она отослала Ога. Больше она ничего не могла сделать.
Полли сидела на подстилке. Неужели Закари и в самом деле знал, что происходит? Может быть, Тынак ему посулил, что целитель сумеет его вылечить, если получит больше силы, а кровь Полли должна дать ему эту силу… Она недостаточно хорошо знала Закари, чтобы решить, способен ли он сознательно обречь ее на смерть ради надежды на исцеление.
Она вспоминала, как руки целителя парили над Закари, невесомые, будто бабочки, вспоминала, что чувствовала она сама, когда целитель держал свои руки над ее руками, как струилось сквозь них тепло. В руках старика таились невероятная сила и красота. Можно ли быть целителем и этими самыми руками целителя забрать ее кровь, чтобы увеличить свою силу? Могут ли благая и темная силы действовать заодно? Сила маны и сила табу – обе суть проявления самой силы…
Ну да, ведь она, Полли, ничего не значит для этого целителя. Он действует, исходя из принципиально иного взгляда на мир. Она не может навязывать ему свои нормы…
В шатре Тынака стоят черепа.
Она в трех тысячах лет от дома.
Полли пыталась дышать глубоко и ровно. Пыталась молиться. Епископ Колубра недвусмысленно дал понять, что, хотя до рождения Иисуса из Назарета еще целая тысяча лет, Христос был всегда. И Полли обратилась к словам любимого гимна семьи О’Киф:
Она лежала на подстилке, заложив руки за голову, глядя в потолок из шкур. Ярко светило солнце, и ветви дуба плавно колыхались на его фоне. Тсс… Дыши ровнее, Полли. Не паникуй. Сок, текущий, как кровь, по жилам дуба, двигался в такт словам гимна: