– Ты не боишься, что поймёшь врага?

– Нет, – ответила Рэна. – Я хочу понять врага. Меня мучает всё, что недоступно пониманию.

Атэ запечатлел на виске тёмной еще один поцелуй.

– Ну, хорошо, – он задумался, выбирая, с чего начать. – Я не буду рассказывать, как было на войне. Это не то, что хочется вспоминать в самые тёмные часы ночи. Наверное, начну вот с чего. Ты знаешь, что сестру и невесту Калена убили демоны?

Рэна вскинулась.

– Демоны? Ты об Изначальных?

– Как ни назови.

Рэна вздохнула.

– Изначальные очень разнятся. Многие из них злы.

– Верно. Но пока они злы в своих недоступных людям измерениях – нам на них плевать. Другое дело, когда кто-то призывает их, чтобы они начали убивать.

Рэна слегка ослабила хватку.

– Но мы не призывали демонов, – сказала она грустно. И затем добавила. – Почти.

– Конечно. Теперь дальше. Ты пробовала иту?

Рэна кивнула.

– Мне было любопытно, – сказала она, будто оправдываясь.

– Понравилось? – спросил Атэ.

– Дрянь, – бросила Рэна с отвращением. – Так мало силы… за такую цену…

– Я попробовал пыльцу во время плавания на юг. Я тогда служил по призыву. Двадцать лет в армии для любого неблагородного или младшего сына. Как с куста. Это был мой первый год. Начался шторм. А мы как раз везли чистую пыльцу из Анджарии – у нас-то она мало где растет. Было страшно до одури, и я… вдохнул многовато. Меня будто подбросило. Я почувствовал мир вокруг – как не чувствовал никогда. Мне показалось, что я пальцами касаюсь туч и развожу их в стороны. Я мог остановить ветер грудью. Волны стали частью меня и плескались по моей воле.

– Это чувство я знаю, – сказала Рэна печально, – для него не нужна пыльца.

– Точно. Для него не нужна пыльца вам. Для меня же это ощущение не повторялось уже никогда. Каждая новая доза давала меньше. А я всё хотел вернуть этот миг власти над миром, который пережил всего раз. Я не жалею, что попробовал пыльцу. Буря стихла, и наш корабль вернулся домой. Меня отправили на губу на неделю. Я сидел в темноте, – Атэ усмехнулся. – Знаю, как это смешно для тебя – неделя в одиночке. Но я сидел, смотрел на лучик света, пробивавшийся в маленькое окошечко под потолком. И думал о чародеях. О настоящих магах, которые вызывают дождь и гасят пламя мановением руки.