— Вот именно! Не очень долго. Вы говорили о понедельнике — после этого прошло уже три дня. Уже три дня вы все знаете, а я оставлял сообщения с просьбой дать мне знать, если…
— Джо, послушайте…
— Дать мне знать, если совпадения не будет, а в это время Анджелина связывается с гребаными газетами и сообщает им свою историю. — Подойдя к окну, я отдернул занавеску, ожидая, что увижу, как она идет по улице. — Сегодня утром он это прочитает, узнает, где она находится и…
Я осекся. Происходящее на улице привлекло мое внимание.
— Питер! — Кровь застыла у меня в жилах. — Питер, вы что, с ума сошли? Что происходит? — Открыв окно, я высунулся наружу, изо рта у меня вырывался пар, на голом плече появились капельки воды. — На улице стоит патрульная машина с включенной мигалкой. Что за чертовщина здесь творится?
— Она с Солсбери-роуд. Джо, послушайте! Это просто мера предосторожности.
— Предосторожности? Господи Боже! Почему бы вам не рассказать мне, что происходит?
— Возможно, сегодня вам не стоит выходить из дома. У вас ведь нет на то особых причин? Отмените поход в магазин. Я передам вам эсэмэской телефон местного участка — они знают о ситуации.
— О какой ситуации?
— Самолет выруливает на полосу, Джо, — на меня уже грозно смотрит стюардесса.
— Послушайте, — прошипел я, — Анджелины нет в доме. Что мне делать с…
— Просто расслабьтесь. Вам не о чем беспокоиться, — сказал он, и в ту же секунду телефон замолчал.
Я набрал 1471, потом 3, но услышал только автоответчик. Отключившись, принялся молча смотреть на телефон, кровь стучала у меня в ушах.
— Мерзавцы! — сказал я. — Вы знали об этом. — Я выглянул в окно. Уличные фонари уже горели, их оранжевый свет смешивался с голубыми огоньками патрульной машины. Когда я вернулся в постель и положил руку туда, где лежала Анджелина, это место показалось ледяным. Газетный киоск находился всего в пяти минутах ходьбы. У меня похолодело в груди.
Я натянул джинсы и спустился по лестнице, на ходу натягивая футболку. С каждым шагом меня все больше охватывала паника. К тому времени, когда я вошел в прихожую, у меня уже зуб на зуб не попадал. Босой я выбежал наружу, немного постоял, потом вернулся, взял ключи с полки над телефоном и захлопнул за собой переднюю дверь. Когда я проходил по дорожке, в стоящей напротив машине полицейский повернул голову в мою сторону. Я не видел его лица — его скрывал защитный козырек, — но обветренные руки спокойно лежали на приборной доске. Я выбежал на середину улицы, холод кусал мне ноги. Окинув взглядом оба конца улицы, уже собирался бежать к машине и стучать в окно, когда увидел в отдалении приближающуюся ко мне Анджелину.
Чувство облегчения было таким сильным, что я едва удержался на ногах. Прислонившись к воротам, я перевел дыхание и поднял голову, следя за ее приближением. В руках она держала три газеты, глаза ее сияли.
— Джо! — сказала она, заметив меня, и ускорила шаг. — Это здесь. — Она помахала одной из газет. — Они сказали, что я красивая.
— Зайди в дом.
Она остановилась, улыбка ее померкла, руки опустились.
— Да ты босой!