Мгновение спустя я ощутил, как чья-то прохладная рука коснулась моей ладони и потянула ее за собой. Я спокойно следовал этому движению, пока не ощутил разорванную плоть где-то в области груди. Глубокие раны кровоточили, и, судя по ощущением, весьма серьезно.
— Здесь есть аптечка, — спокойно заговорил я, — но в ней не много. Бинты, несколько пачек таблеток, и прочее.
Голос Стива из-за спины прозвучал действительно искренне:
— Хотя бы что-то, пожалуйста.
Я обернулся. Даже не видя этого малого и совершенно не представляя его истинного лица, я уже мог понять, как выглядел он в этот момент. Своими описаниями я обычно не вдавался в подробности черт лица или прочего. Куда больше внимания я уделял мимике, движению бровей и взгляда в определенных ситуациях. Это и было характерной чертой моих героев. У Стива, как у настоящего защитника, этой чертой было сведение бровей в месте в тех ситуациях, когда он чувствовал, что не мог кого-то спасти.
— Оставайтесь на месте, — ответил я, поднявшись на ноги, — сейчас вернусь.
Не особо думая над дальнейшим, я двинулся в сторону лестницы и быстро начал подниматься по ней. Мне не хотелось выставлять эту компанию за дверь, хотя бы потому, что я еще не знал возможного будущего.
Между тем, из-за спины прозвучал сдавленный шепот Ванды:
— Не нравится он мне.
— Ванда, — Стив, приблизившись к девушке, стал говорить строже, — мы не должны сейчас привередничать. Он единственный, кто может нам помочь.
Я не ответил ничего и предпочел сделать вид, что вообще не услышал этих слов. Скрывшись в спальне, я двинулся в сторону кровати, под которой лежала та самая аптечка, запрятанная на крайний случай.
На губах появилась злорадная довольная улыбка. Таких персонажей, как Ванда, я любил и ненавидел больше всего. Мне нравилось создавать их и нравилось убивать их самыми изощренными способами, ведь только этого и ждали читатели.
Подхватив аптечку, я быстро двинулся в обратном направлении. Троица гостей продолжала оставаться на прежнем месте и просто молчать. Они явно были напуганы и встревожены, поэтому и я не собирался особо торопить их с расспросами, хотя мне очень хотелось узнать, что же происходило там, снаружи.
Вновь коснувшись тела Шэна, я стал осторожно снимать с него кофту. Обрабатывать раны без света было тяжело, а с тканью, которая частично прилипала к повреждениям, еще сложнее. Никак не комментируя свои действия, я стал обрабатывать раны. К моему удивлению, получалось все довольно просто. Руки действовали будто сами, в отрыве от разума. Я знал, что настоящий детектив Ноберт Гастон умел обрабатывать даже серьезные раны в силу своей работы, но настоящий я, обычный писака, разве мог делать нечто подобное?
Покончив с обработкой раны, я на мгновение замер. Мои руки и разум будто вновь стали одним целым, и тогда пришлось принимать дальнейшие решения уже самостоятельно.
— Так, — выдохнул я, приподнимая голову, — а теперь его нужно переложить. На втором этаже есть кровать. Стив, помоги.
Юноша, стоявший рядом, сразу же опустился на колено и потянулся к товарищу. Нужно было поднять Шэна под руки, и мы явно оба об этом думали.