Так и замерев в этом положении, я начал размышлять о том, при каких условиях вообще появлялись мертвецы. Они могли возникать везде, где было отражение, но что, если отражение не возникало? В физике отражение возникает тогда, когда на предмет падают лучи света. Но если света никакого нет? Глубокая тьма, тогда что?

Жалобно застонав, я резко опустил голову и посмотрел куда-то в сторону. Состояние становилось все менее оптимистичным с каждой секундой.

— Я этого не прописывал, черт возьми. Если бы прописал, знал бы ответ, но теперь останется лишь довериться тому миру, который сам дописал за меня все недостающие составляющие.

Так и не решившись забраться внутрь люка, я встал и развернулся. Проверка была еще не окончена. Следом за гостиной пошла столовая, с следом за ней и сама кладовая. Ни в одной из комнат больше не оказалось ничего подозрительного, однако это было еще не все.

Посмотрев в сторону улицы, я невольно вспомнил о машине, брошенной там. Я был почти уверен, что детектив, пусть и догадывавшийся о правде, но все же не знавший всех деталей, мог носить с собой нечто опасное прямо в машине.

Глубоко вздохнув, я быстро приблизился к последней двери, отворил ее и вышел на улицу. Прохладный ветер сразу выскочил мне навстречу, вызывая дрожь и еще больше нежелание отдаляться от этого дома хотя бы на пару метров. Однако, все же собравшись с силами, я прошел вперед, присел рядом с порогом и просунул прямо под него руку. Ключи от машины нашлись сразу же, и потому, подобрав их, я пошел дальше.

Чем ближе я подходил к машине, тем быстрее билось мое сердце. Я уже догадывался, что к этому моменту в городе должны были объявить чрезвычайное положение, а это значило, что наличие любой светоотражающей поверхности рядом было опасно.

Быстро вставив ключ в замочную скважину, я отворил машину и заглянул в нее. На первый взгляд казалось, что здесь практически ничего и не было. Документы и какие-то бумаги валялись в бардачке, а на сидениях и под ними и вовсе ничего не было.

Однако, посмотрев на задний ряд, на нем я заметил подозрительную походную сумку. Предчувствие начало бить тревогу, однако сдаваться тогда, когда я уже зашел так далеко, очень не хотелось.

Подойдя к задней двери и открыв ее, я мгновенно схватился за сумку и стал осматривать каждый ее карман. В основном внутри лежала запасная одежда, которая, как известно, отражения не имеет. Однако чуть ниже, на самом дне сумки, я нащупал нечто тяжелое. Просунув руку в самую глубь, сначала я нащупал часы, которые сразу же переложил в левую руку, а затем, повторив те же действия, нащупал и тот самый странный предмет.

Шестизарядный револьвер казался в руке достаточно тяжелым. Смотря на него, а вместе с тем и поглядывая на найденные наручные часы, я понимал, что оба предмета были металлическими и оба имели отражающую поверхность.

На губах всплыла нервная улыбка. Теперь-то я догадывался каким образом призраки смогли прокрасться в мой дом, однако вместе с этой находкой в моей голове всплыла и череда вопросов. Например, влияет ли как-то расстояние на то, как перемещаются мертвецы? Могут ли они отдаляться от того предмета, из которого выползли, и насколько далеко?

Сердцебиение снова начинало ускоряться. Странное предчувствие трубило тревогу, и уж на этот раз я даже не сомневался в том, что мне вовсе не казалось. Глубоко вздохнув, отложив часы и развернувшись, я посмотрел на того мертвеца, что возник прямо за мной. На вид это был высоченный мужчина под два с половиной метра ростом. В его правой руке был топор, а в груди глубокая дыра, которая как раз подходила под форму того же самого топора.

— Мне очень не нравится то, что я использую свое первое оружие так, но, — сняв револьвер с предохранителя, я быстро приложил его к виску и натянуто улыбнулся, — мне нужно чуть больше времени на то, чтобы придумать план действий.