Выдохнув, я вновь запер машину, подхватил краску и развернулся к дому. Теперь, когда я все знал, действовать было уже не так страшно, а когда в моих руках было оружие, это оказывало успокаивающий эффект.
Вернувшись к дому, я плавно развернулся и присел прямо на пороге. Краска, оставленная в ногах, часы и револьвер в руках сразу подсказали, что нужно было делать дальше и я, не задумываясь, быстро приступил к закрашиванию самого важного для меня предмета.
Искоса оглянувшись и посмотрев на свой дом, я заметил, что на самом деле тот был достаточно освещен. Да, и внутри и снаружи он казался мрачным, но в нем не было ни окон, ни занавесок. Лишь доски частично покрывали окна, однако в местах, где их не было, свет с улицы спокойно проникал внутрь.
Следом повернув голову и посмотрев куда-то вперед, я обратил внимание на отдаленность деревьев от самого дома. Да, мой участок находился среди леса, однако именно рядом с ним и была открытая территория, благодаря которой ни ветви деревьев, ни их листва не скрывали строение от света.
Глубоко вздохнув, я опустил взгляд на оружие в своих руках. Теперь револьвер был полностью покрыт краской и мне оставалось разве что дождаться того момента, когда она высохнет. На очереди после него были часы, однако закрашивать их я не спешил. В голове сразу появились несколько теорий, которые нужно было проверить. Во-первых, влияет ли свет на возможность призраков появляться. Во-вторых, влияет ли расстояние на их перемещение. И, в третьих, могут ли мертвые умереть вновь.
Наступила ночь. Сидя в самой большой комнате этого дома, спальной, я просто молча ожидал. Револьвер в моих руках был покрыт плотным слоем краски. За весь прошедший день оружие успело не только высохнуть, но, как казалось, еще и впитать в себя эту неприятную темно-коричневую субстанцию.
Между тем, ощущение присутствия становилось все более явным. Теперь это было даже забавно: в какой-то момент ты начинал понимать, когда к тебе что-то приближалось, будто бы все твое нутро кричало от страха.
Окна в той спальне, в которой находился я, были плотно закрыты. Закрыты они были и на первом этаже, во всех местах, кроме кухни. Спальня находилась на втором этаже и, казалось бы, как лунное сияние могло проникать в это место с самого низа? А оно все-таки могло. Свет был такой забавной штукой, которая могла отражаться буквально от всего, и при этом чем дальше отражался свет, тем больше было пространство, на которое могли отдаляться призраки. По крайней мере, так я думал в этот момент.
В комнате прозвучал противный скрип входной двери. Этот звук вывел меня из раздумий и вынудил посмотреть вперед. Сердце беспомощно сжалось, когда я увидел лица двух близнецов, беспечно выглянувших из-за угла. Эти маленькие дьяволята, с искаженными изуродованными телами, вошли в комнату первыми. Следом за ними стали проходить все новые и новые взрослые призраки, половина из которых была лишена каких-то конечностей, а другая просто изуродована.
Выстроившись вряд прямо предо мной, призраки улыбнулись и одновременно шагнули вперед. Они будто намеренно делали это все вместе, возможно, пытаясь запугать.
— Стоять, — холодно произнес я, протягивая руку вперед. Я знал, что мой голос прозвучал довольно грубо, точнее, я это слышал. Даже призраки, услышав это, действительно послушались и замерли. В их взглядах показалась некоторая озадаченность.
— Перед тем, как я умру, — продолжил говорить я, — позвольте спросить: через какой предмет вы появились? Это были часы, что я оставил в машине?
Призраки молчали и не двигались. Они даже не переглядывались, просто удивленно смотрели на меня. В какой-то момент двое мальчишек, стоявшие ко мне ближе всех, насмешливо улыбнулись и одновременно кивнули. Этого мне было уже достаточно.
Быстро подняв руку, я направил оружие и без сомнения спустил курок. Первая пуля попала в лоб одному из мертвых, а вторую я намеренно направил другому прямо в сердце. Моя собственная меткость поражала: в настоящей жизни мне было сложно даже в мишень попасть, не то, что в какое-то создание. Однако детектив Ноберт Гастон был совсем не таким.
Оба призрака, даже не дрогнув от выстрелов, бросились в мою сторону. Они не воскликнули и даже не изменили выражения своих лиц после выстрелов. Все, что я увидел, это появившиеся в их телах дыры, оставленные после пуль, которые, как будто, даже не мешали им.