- О, Боже, - прошептал он, - мне нужно в туалет.

Хаос подскочила на ноги и поспешила в угол комнаты, затем вернулась со стеклянной банкой с закручивающейся крышкой. В ту же секунду его член дернулся от невероятного давления противоречивых потребностей, и, прежде чем он успел задаться вопросом, как собирается сделать это здесь, при ней, она опустилась на колени и приспустила его больничные голубые штаны. От вида шрамов от ожогов на своем теле его охватил неистовый страх. И затем она обернула пальцы вокруг основания его члена, и все мысли в одно мгновение улетучились, когда она направила его в стеклянную банку. Его тело облегчилось без единой капли сомнения, в то время пока его разум сосредоточился на кратком ощущении ее пальцев на его плоти.

Его взгляд опустился на грудь Хаос, желая увидеть ее еще раз. Воспоминания о том, как она ощущалась на его языке, заставило его член дернуться. Он поднял глаза на ее лицо, и они встретились взглядами на несколько коротких мгновений. Горячее напряжение проскочило между ними, и девушка издала тихий стон, когда вновь обратила внимание на банку. Когда она извлекала его член из емкости, ее прикосновения были нежнее, чем ему хотелось.

Он наблюдал за тем, как Хаос направилась туда, откуда взяла банку, и вернулась с бутылкой воды и кусочком обрезанной футболки. Хаос вновь опустилась на колени перед ним и открыла бутылку с водой, чтобы намочить тряпку.

Желание заставило его тело ощутить тяжесть, когда она потянулась к его члену с тряпочкой и тщательно омыла его. Как часто ей приходилось делать это?

Она опустила тряпку на пол, взяла другую и намочила ее. Она потянулась к его плечу, и его глаза задержались на ее груди, в V-образном вырезе рубашки. Боже, он хотел вновь ощутить ее вкус.

Она прикоснулась к правой стороне его лица, и паника затопила его тело краткими вспышками воспоминаний об ужасах, что он пережил.

- Ш-ш-ш, ш-ш-ш, - прошептала она.

В ту же секунду успокаивающий тембр ее голоса заставил его желать Хаос сильнее, чем прежде. Соломон сглотнул, сосредотачиваясь на том, чтобы отойти от края этой отвесной скалы ужаса, что в данный момент смешивался с его желанием к Хаос.

Сосредоточив взгляд на ее груди, он старался рассмотреть что-нибудь под тонкой белой материей. Он почувствовал, что она накладывает повязку на его голову, и вспомнил, что его обрили.

- У меня, должно быть, тот еще вид с этой ужасной стрижкой.

- Я побрила тебя более тщательно, - прошептала она. – Ну, насколько у меня это получилось. - Он прикрыл глаза, когда она погладила его по голове, ее прикосновение было нежным, шелковистым, как и ее слова.

– Все почти зажило, – она взялась за край его футболки и потянула вверх. Соломон приподнял руки, позволяя ей снять ее. - Ляг на матрас, чтобы мне было удобнее.

Мягкий приказ сопровождался нежным толчком в его плечи, и Соломон повиновался. Он наблюдал за ее лицом, когда она проводила прохладной тканью по его шее и плечам.

- У тебя кажется достаточно опыта. В омовении меня, - добавил он, замечая приступ страха в ее глазах.

- Я каждый день тебя обмывала.

- Как долго это продолжалось? Я имею в виду, сколько я был без сознания?

- Десять дней.

Его удивление переросло в желание, когда она скользнула тканью по его груди, чуть дольше задержавшись на сосках. Он вновь устремил взгляд на ее лицо и задался вопросом: о чем она думала, когда делала это? Хотела ли она его так же сильно, как и он ее? Скучала ли она по их уединению, как и он? Или ужас, который они пережили вместе, испепелил всё ее желание?

- Приятное ощущение, - прохрипел он, чувствуя отчаянную потребность в ней.