– И по зарубежке семинар – жесть! – сразу откликнулся Пашка.

– Ты подготовился? – заинтересовалась я.

– Вот еще! Делать мне больше нечего.

– Как же отвечать собираешься?

– Ну выкручусь как-нибудь, – легко отозвался Торопов. – А может, вообще не пойду.

– Э, нет, ты уж давай приходи, – с угрозой в голосе проговорила Ленка. – А то чем меньше народу явится, тем больше остальным отдуваться придется.

– Я подумаю над твоим предложением, – двусмысленно усмехнулся Пашка.

В этот момент моя подруга, кажется, что-то поняла. Она быстро доела пюре с котлетой, выпила компот и засобиралась:

– Ладно, я, пожалуй, пойду.

– Куда? – искренне возмутилась я. – Подожди меня.

– А мне… эээ… в деканат надо зайти, – нашлась она.

Ленка подхватила свой поднос и шустро умелась из-за столика. Мы с Пашкой остались один на один, и я испытала странное чувство дежавю. Почему-то мне стало неловко есть: вдруг опять что-нибудь стрясется, и я предстану в глупом свете? На всякий случай я отложила вилку.

А вот Торопову явно ничего не могло испортить аппетит. Разделавшись с супом, он перешел ко второму.

– Ты почему не ешь? – заметил он. – Остынет же.

Чуть помедлив, я снова принялась за еду. В конце концов, что за нелепые комплексы? Пашка не начинал разговор, я тоже не спешила с вопросами, и неловкое молчание словно сгущалось за нашим столом, становясь все плотнее. Или это происходило только в моем воображении? Торопов явно ничем не заморачивался.

– Спасибо, – наконец сказал он, вытирая рот салфеткой.

– Не за что, – машинально отозвалась я. – Здесь все места общие.

Пашка внимательно взглянул на меня, будто проверяя, насколько я серьезна:

– Да я не об этом. Спасибо, что с Локтевым помогла.

– А я разве помогла? – удивилась я.