— Так знает, что сейчас обратно поедем. А ты же ее не покормил? — уставился на него Волосатый. — Не догадался? Эх ты. Так и будет теперь до утра тосковать на голодное брюхо.

— Так ваша лошадь, — оторопел Костя. — Вам ее и кормить. Вы что — ее голодом морите?..

— Да мы бы накормили, — смутился Лысый. — Только у нас денег нет. Вот ты заплатил — это нам на жратву. Да батарейки в фонарик купим. Да долги раздадим. А клячу завтра твои соседи, с Божьей помощью, накормят. Мы у них по графику завтра бурим.

С этими словами буровики закинули в повозку мешок с инструментом и, под вздохи лошади, выехали из ворот.

А на рассвете, когда Костя вышел, поеживаясь от утреннего холодка проверить, прокачала ли первую, мутноватую воду, скважина, и начался ужас!

Из-за горизонта, как черт из табакерки, выскочил флайер СШП и принялся бомбить поселок.

Первая же бомба разнесла буровую установку. Видимо пилоты флаера решили, что это установка ПВО, и отработали по ней в первую очередь. Повозка разлетелась в клочья. Буровиков спасла их совесть: решив остаться ночевать в поселке, они отвели лошадь попастись на берег реки, где росла сочная, свежая, чуть не пояс человеку, трава.

В течении ближайших тридцати минут поселок фактически перестал существовать. Что было не взорвано, то сгорело от охватившего поселок пожара. Число раненых и убитых невозможно было определить. Перед тем, как улететь, флаер сделал несколько заходов, добивая ошеломленных людей очередями автоматической пушки.

— Костя, ты вроде цел? Давай! Помогай! Вытаскиваем людей из огня! — прокричал староста поселка Петрович, благообразного вида дедушка с автоматом через плечо.

— Да, да, сейчас, — пробормотал Костя, отойдя от ступора, и бросился в объятый огнем дом вслед за старостой.

Им удалось вытащить человек десять из разных домов, до того как пожар превратил строения в груды дымящихся обломков. Опаленные и злые, спасатели расположились на центральной площади у разрушенного магазина. На площадь начали стекаться немногие выжившие. Плач детей, стоны раненых, причитания стариков — все это слилось в единый ужасный гул. От более, чем двухсот жителей нашего поселка осталось от силы человек сорок, многие из которых были ранены. Повезло, что среди выживших оказался поселковый фельдшер Иван, который сейчас оказывал первую помощь пострадавшим.

— А ведь скорее всего они вернутся! — глядя на небо, со злостью произнес Петрович. — Надо выводить народ из поселка.

— Может, попросим помощи у соседей? У них вроде был грузовой транспорт, — предложил Костя.

— Я уже пробовал, связался с ними по рации. Ответили, что флайер сломался, но, думается, боятся они. Хотя и сказали, что помогут и расселят тех, кто доберется до них, — вздохнул староста.

— До них километров шестьдесят; можем не дойти. Тем более, у нас много пострадавших, — констатировал Костя.

— У нас часа три. Не больше. Выводим детей и раненых. Я останусь и отвлеку этих зверей, на случай, если они действительно вздумают вернуться, — сказал Петрович.

— Я с тобой, вот только у меня оружия нет. Ружье вместе с домом сгорело, — решился Костя.

— Ну с этим то проблем нет. Оружия имеется запасец. Нам главное протянуть время и отвлечь их.

— И мы с вами! Мы этим уродам глаз на дно натянем за нашу буровую! — заявили подошедшие буровики — затейники. За ними из двери невозмутимо наблюдала лошадь, укрывшаяся в чьем-то сарае, уцелевшем при налете вражеского флаера.

Еще два человека вызвались помочь. Остальные стали собираться в дорогу.