Энис болела уже давно – сказались тяжелые роды, подорвавшие здоровье. Задорный блеск в глазах исчез навсегда, она состригла волосы по плечи, и никогда не улыбалась, когда Ороро был поблизости.

Гет предостерегающе взглянул на него, но кивнул.

В детстве он знал, что между ним и его матерью были какие-то дела, и что мать терпеть не могла этого загадочного гостя, но все же порой обращалась к нему за помощью. Будучи подростком Гет пытался проследить за Ороро, и чем больше возникало закономерных вопросов, тем сильнее эта тайна захватывала его и толкала на безрассудства. После многих лет, намеренных встреч и нескольких опасных злоключений, из которых Ороро неизменно вытаскивал Гета, пришлось все прояснить, и в то же время – о многом умолчать из опасения, что случившееся с Ингрэмом может повториться. В отношении Гета они с Энис пришли к негласному соглашению, потому тот знал лишь, что Ороро не смог спасти его отца, за что мать его ненавидела. Ороро не скрывал, что является посланником, странствующим между мирами с помощью рога рамшока, но Гет не был посвящен в планы тэйверов насчет снятия Первой клятвы. Гет знал, что Ороро обязан жизнью Ингрэму и считал того своим отцом, не раз воочию убеждался, что также дорог ему, и после долгих размышлений позволил ему называть себя младшим братом.

Ненависть Энис несколько притихла после того, как Ороро в очередной раз спас Гета из неприятностей, в которые тот вляпался со своей страстью к приключениям, но она всегда запиралась в своей комнате, когда приходил Ороро.

Как сейчас.

Ороро постучал в дверь и, дождавшись разрешения, вошел.

– Ты? – презрительно спросила Энис.

Располневшая, но все еще красивая, несмотря на наложенные временем морщины и седину, она стояла у книжной полки и рука ее замерла, удерживая страницу книги, которую она не успела перелистнуть.

– Добрый вечер, Энис. – Ороро чуть склонил голову, аккуратно притворил за собой дверь и поставил поднос на столик у кресла возле очага.

Комната была маленькой и больше напоминала кладовку со сваленными в кучу предметами, но, приглядевшись, можно было обнаружить некую систему, по которой эти вещи были расположены именно так, чтобы до тех, которыми пользовались чаще, можно было дотянуться быстрее.

– Госпожа Армира просила передать тебе письмо.

Энис заложила книгу ленточкой и вернула ее на полку. Забрала протянутое письмо, села за столик у окна, достала в ящичке под ним письменные принадлежности и, закусив нижнюю губу, принялась писать ответ.

Ороро помялся с ноги на ногу и, прочистив горло, сказал:

– Я хочу отдать Гету дневник его дяди.

– Делай, что хочешь, – сухо отозвалась Энис. – Вы же с ним такие большие друзья.

Ороро смолчал.

Гет не был Ингрэмом, который считал себя виновным в гибели тех людей и маленькой Анн, на него не давила столь тяжелая ноша. Гет был другим, но, глядя в его глаза, Ороро видел в нем Ингрэма и возможность получить прощение за свои грехи.

Он все еще помнил его слова – о стремлении душ вернуться к близким.

Переродился ли Ингрэм в своем сыне? Переродится ли в своих потомках? Узнает ли его Ороро, глядя в глаза его детей?

– Я закончила, – сказала Энис и, запечатав письмо в конверте, протянула его Ороро.