— Верно государь! — согласился Аржанин, — надо нам гуляй — городом подстраховаться. А то в моём корпусе бестолочей хватает!

— Оставшиеся одиннадцать ратей, выстроившись в каре в шахматном порядке, будут двигаться в сторону города. Всего четыре линии, в каждой линии две или три рати. Через каждые два часа линии, по возможности меняются местами. Завтра через два часа наступления первая линия останавливается, рати трёх сзади идущих линий её обходят, и первая линия оказывается в тылу. И так должно повторяться через каждые пару часов. В итоге Малк, две твои рати — 4-я и 5-я утром, в начале наступления будут в первой линии, и в ней же снова окажутся только ближе к вечеру.

Эта взаимозаменяемость практиковалась потому, что наибольшую нагрузку во время боёв, несли шедшие на острие атаки фронтальные рати.

— Я со своей сотней буду находиться в каре резервной 16-й рати. Эта рать будет двигаться, по обстоятельствам, рядом с «гуляй-городом» или внутри. Осенью в Смоленске мы с вами отрабатывали такие построения и перемещения, поэтому, думаю, справитесь!

— Справимся, государь! А если мы сможем всё — таки прорваться к Волжским воротам? — взялся за старое Малк, причём, шельмец, спросил с напускным равнодушием.

— Вряд ли это случится. Войска и так будут измотаны длинным и тяжёлом переходом сопряжённым с непрерывными боями, и не вздумайте их напрасно гробить! Эти ворота мы и так возьмём, но … послезавтра, — поэтому, гнать, во что бы то ни стало рати на приступ Волжский ворот — я запрещаю!

— Так точно, государь! — с предельно серьёзным и понимающим видом ответил Малк.

— Не спешим мы оттого, что послезавтра по монголам с тыла должны будут ударить ратьеры вместе с конным отрядом Коловрата. Ратьеры, собранные в один кулак, уже завершают широкий обходной манёвр, двигаясь вместе с местными проводниками по лесу. А уже послезавтра, когда начнётся второй этап операции, ратьеры должны будут атаковать монголов с тыла, активно при этом используя конную артиллерию. Далее им предстоит действовать по обстоятельствам — или отходить на Суздаль, оставив прикрывать свой отход по Клязьме спешенный батальон с приданными им минёрами, или же попытаться соединиться с остальной армией.

Но совещание на этом и не думало заканчиваться, оно продолжилось. Утрясалось множество мелочных вопросов, а для наглядного закрепления пройденного материала даже была проведена двусторонняя штабная игра.

7 февраля вместе со звуком труб, боем барабанов и матерными окриками командиров лагерь просыпался. В бледно — розовой рассветной мгле пришли в грозное движение пехотные колонны. Полки, хорошо знавшие свой манёвр, бряцая оружием и доспехами, быстро образовывали рати, а те, в свою очередь, как по мановению волшебной палочки, расправлялись в хищные четырёхугольники.

Для противостояния мобильной, очень многотысячной, постоянно перетекающей с места на место монгольской коннице мною вместе с воеводами ещё осенью было принято решение использовать каре.

На каждом из четырех углов каре следовала полевая артиллерия. Из девяти батальонов рати восемь батальонов образовывали квадрат. Девятый батальон находился внутри, перемещая помимо боеприпасов и запасного вооружения ещё и пушки, положенные по штату полкам, но не вмещающиеся в карейные углы. И в случае остановки каре, пушки могли быть перекинуты на ту или иную сторону атакуемого квадрата. Кроме того, этот «внутренний» батальон выполнял функцию карейного резерва.

Каре в виде формы боевого порядка возникло в ходе борьбы против турецкой кавалерии. Сначала оно использовалось только в обороне. Однако фельдмаршал Румянцев приспособил каре для решения наступательных операций. Суворов тоже видел в каре «движимые редуты», которые обладали высокими оборонительными и наступательными потенциалами.

Благодаря высокой огневой мощи каре, наступление можно было вести даже в условиях абсолютного окружения. Замкнутое со всех сторон, каре не боялось прорыва, так как вторгшихся внутрь мог с легкостью переколоть карейный резерв. Внешние четыре ряда каре опускали копья, создав непреодолимую преграду для атакующей конницы, в то время внутренние ряды вели стрельбу, нанося огромные потери атакующим. Также каре имело большие возможности для действий на труднопроходимых местностях. При надобности каре могло сворачиваться в колонну. Во всяком случае, все эти свойства каре были подмечены мною на проводимых осенью учениях. На практике же, каре ни мне, ни моим воеводам использовать до сегодняшнего дня ещё не приходилось.

Наконец, первые коробки каре стали выходить на огромное Раменское поле. Оно ровным ковром расстилалось до самых городских стен захваченного монголами «Нового города» — западной части Владимира.

Между квадратами каре имелся простреливаемый с двух сторон километровый интервал. Таким образом, общая протяжённость фронта наступления составляла, в зависимости от линии, от двух до трёх километров. Стрельбу вели не только фронтальные батальоны, но им, по мере сил, помогали фланги и тыл, беспрестанно ведя по противнику навесную стрельбу, или настильную, при появлении монголов в простреливаемых насквозь интервалах.

Все пикинеры в каре были выведены на внешний периметр, оставив тыловые, внутренние шеренги целиком на откуп стрелкам. Перемещаемая внутри квадратов первой линии артиллерия, беспрестанно вела навесную стрельбу, помогая таким образом расчищать дорогу. Вслед за четырьмя карейными линиями начал движение и гуляй — город.

Минувшей ночью шестая рать неожиданным для врага ночным рейдом сумела занять Вознесенский монастырь и сейчас, в полном окружении, отбивалась от наседающих на неё монголов. Своей героической обороной 12-й Витебский, 30-й Слонимский и 19-й Ростиславльский полки сильно упрощали задачу остальным войскам, оттягивая на себя часть вражеских сил.

А на линии горизонта сгущались, словно грозовые тучи, десятки тысяч вражеской конницы. Тумены перестраивались в боевой порядок в пять рядов, каждая сотня — джагун отделялась от соседей интервалами. Два передних ряда составляли тяжеловооруженные конники, вооруженные копьями, булавами и мечами. В остальных трех рядах стояла легкая конница, главным её оружием были луки. Разбившись в перетекающие друг в друга формации, Орда резко тронулась с места. Под ногами задрожала земля, а в ушах зловеще зазвучал глухой гул, что производили десятки тысяч копыт. Казалось, на нас надвигается какое — то единое, живое амёбообразное существо, чудище, внушающее суеверный страх.

Над четвёртым и пятым каре первой линии начали подниматься облака белого дыма, в это скопище, пришедшее в движение, полетели картечные гранаты.