325

Там же. С. 148.

326

Ср.: «„Блаженство есть удовлетворение всех наших склонностей“, – пишет Кант и далее говорит о „законе, который советует, что нужно делать, чтобы быть лишь достойными блаженства“. Но с тем счастьем, которого мы можем быть достойны, мы (или ребенок в нас) не знаем, что, собственно, делать. Какая катастрофа, если женщина нас любит, потому что мы это заслужили! И что за скука – счастье как приз или компенсация за хорошо сделанную работу!» (Агамбен Дж. Профанации. С. 20).

327

Гоголь Н. В. Женитьба. С. 156.

328

Если в Женитьбе «спасение от спасения» становится возможным благодаря окну, то в повести Иван Федорович Шпонька и его тетушка кошмарное сновидение главного героя о вездесущей жене, предстающей в самых фантастических обличьях, прерывается лишь посредством авторского жеста, фабрикующего «случайный» обрыв текста. И там и там малодушные герои открывают в себе способность тем не менее оказать сопротивление своим «спасителям» (Кочкарев, тетушка Василиса Кашпоровна), лишить силы их приказы, имеющие целью подчинить жизнь близких священной задаче размножения (картина «счастья», которую рисует Подколесину Кочкарев, перекликается со сном Шпоньки благодаря мотиву слишком интенсивного умножения количества «семейной материи»: «Ну для чего ты живешь? Ну взгляни в зеркало, что ты там видишь? глупое лицо – больше ничего. А тут, вообрази, около тебя будут ребятишки, ведь не то, что двое или трое, а может быть, целых шестеро, и все на тебя как две капли воды» (Там же. С. 112). Сложнее с Мертвыми душами, где Чичиков, мечтающий о женитьбе на состоятельной «бабенке», выступает – по долгу своей службы «самопредпринимателем», – в обеих ролях: и спасаемого, и спасителя; но возможно, что функцию «окна» здесь играет «вставная повесть» о капитане Копейкине, в которого по воле ее рассказчика вдруг превращается Чичиков (рассказчик, кстати – почтмейстер, что позволяет увидеть в Чичикове-Копейкине еще одну ипостась Ревизора).

329

Агамбен Дж. Что такое акт творения? // Агамбен Дж. Творение и анархия. Произведение в эпоху капиталистической религии. С. 31–32.

330

Хайдеггер М. К философии (О событии). С. 587.

331

Там же. С. 582.

332

Конечно, выявление «условий возможности» – это знаменитый жест Канта, но, как уже было сказано, кантовское понимание опыта подчинено императиву бесконечной работы, безостановочной актуализации возможного, в горизонте которой весь мир становится «заданием»; Агамбен же словно бы предлагает данное положение «чесать против шерсти» с тем, чтобы выявлять нередуцируемость возможного к действительному (на то, что мессианистические элементы у Канта могут быть обнаружены уже в первой «Критике», мое внимание обратил Георгий Лайус).

333

См.: Агамбен Дж. Царство и слава. Теологическая генеалогия экономики и управления. С. 414.

334