– Мама? – она приподнялась на локтях, – Ты как тут…
Лиза обняла дочь. Её глаза покраснели и налились слезами:
– Почему не сказала? – её дрожащий голос напугал Ульяну больше, чем сам вопрос. Ей не хотелось, чтобы её близкие страдали. И сейчас этот встревоженный, наполненный отчаянием и болью, взгляд буквально заставлял Ульяну изнывать от ужаса.
– О чём? – Улин голос вибрировал, из-за участившегося сердцебиения. Она тщетно пыталась подавить в себе предательскую дрожь.
– Мне позвонил Юрий Олегович, – начала мама, сверля дочь прожигающим взглядом, – И Ника. Ника тоже мне всё рассказала. – похоже, она скоро сорвётся на истеричный крик. Уля убрала от себя руки матери, вылезла из постели и подошла к окну. Она собиралась рассказать ей всё, как есть. Всё с самого начала и до конца. Но Уля не успела открыть и рта. Костолом снова проснулся. Уля вцепилась в подоконник. Её тело начало ходить ходуном из стороны в сторону. А вот теперь ей стало больно. Существо подросло. Чёрт! Оно стало просто огромным. Спина Ульяны превратилась в уродливый необъятный горб, который пребывал каждую секунду в движении. Она услышала, как мама в ужасе закричала. Закричала и Уля. В её мозгу пронеслась плохая мысль: «А что, если оно сейчас разорвёт меня на куски?» Мама не выдержала и выбежала в коридор, обессиленно упав на колени горько зарыдала. Она уже видела такое. Десять лет назад. То же самое происходило и с её мужем. Один в один. И сейчас это происходит с её дочерью. Она заливалась слезами, не зная, что делать и куда бежать, а Уля уже не кричала. Она тихо стонала, терпя адскую боль. И хуже всего было то, что это ещё не конец.
XVIII
Сегодня понедельник и Ульяна должна идти в школу, но всё зависело от маминого решения. Прошло около часа после того, как она увидела, что творится с её родной дочерью. Всё это время они обе молчали. Уля ждала, когда мама примет какое-либо решение. И это было до чёртиков страшно.
– Нам нужно обратиться к врачу, – виновато вымолвила мама, кивая на собственное предложение.
Уля тоже кивнула.
– Сегодня никакой школы, – Лиза решительно направилась в прихожую и стала одеваться, – Собирайся.
Уля понимала, что выбор у неё не велик. Рано или поздно она всё равно бы оказалась на больничной койке. Так хоть какая-то маячила надежда на горизонте.
Уже через час они прибыли в Институт Исследования ДНК им. Бродова по направлению, которое им выписал участковый педиатр. По дороге мама позвонила классной руководительнице и предупредила, что Ульяны на уроках не будет по состоянию здоровья.
Институт Исследования ДНК им. Бродова – это огромное светло-бежевого цвета четырёхэтажное здание. С виду напоминающий загородный пансионат для душевнобольных. Собственно, он и находился в двух километрах от города, соседствуя рядом с кирпичными коттеджами за высокими заборами.
По сравнению с районной больницей в Институте кроме рабочего персонала никого не было. Поэтому Ульяне и её маме не пришлось высиживать очередь. Их сразу направили в нужный кабинет на приём. И вот уже минут десять доктор Филипп Рабинович водил белой штуковиной по животу и грудной клетке Ульяны.
– Говорите в теле появляются какие-то шишки? – задумчиво спросил он, вглядываясь в небольшой монитор перед собой.
Уля кивнула.
– Когда это происходит, ты испытываешь боль? – продолжал расспрашивать доктор.
– Да, – немного подумав, ответила Ульяна, лежа на кушетке в полуголом виде. Мама сидела рядом, и всё время держала дочь за руку.
– Когда это началось?
– Чуть больше месяца назад, – Уля хотела добавить: «После того, как я нарушила завет отца», но промолчала.