— Нет, что вы! Я о вас знаю достаточно. Так что, право вопроса у вас. К сожалению, исчерпывающих ответов от меня дождаться вряд ли получится. Но, в общем и целом…
— Что вы хотите взамен?
Она сказала, что ничего не требует, но солгала. Несомненно, гостья хотела повлиять на будущие решения премьера. Собственно, в середине затянувшейся беседы речь об этом пошла откровенно. Говорили долго. Горничная повторно подала поднос с рюмками и чашечками кофе.
…- Полагаю, вас все равно убьют, — безжалостно сказала гостья, назвавшаяся "Просто-Екатерина". — Покушений будет много.
— В этом я не сомневаюсь, — Столыпин отмахнулся от надоедливого комара. — Когда последнее? Можете сказать? Не волнуйтесь, истерики не случится.
— Ну, в вашей твердости я не сомневаюсь, — молодая женщина улыбнулась, вновь показавшись немыслимо красивой. — Человек вы мужественный и упорный. Но дату называть бессмысленно. Во-первых, после сегодняшней беседы события пойдут чуть иначе. Возможно, вы вообще доживете до глубокой старости и тишайше испустите дух в окружении любящих внуков и правнуков.
— Бросьте, рассчитывать на такое везение просто глупо, — премьер, наконец, прихлопнул комара. — Я постараюсь успеть сделать как можно больше. Но ваши сомнения по поводу военно-полевых судов я понять и принять не могу. Третьего дня вы на моих глазах стреляли в людей. Без малейших колебаний. Стреляли и могли убить.
— Могла. Террористов ненавижу. Но к собственно идейными революционерам у меня отношение более сложное. Нам нужен компромисс, Петр Аркадьевич. Как бы нам изловчиться, закончить вешать, стрелять-взрывать и поднимать на вилы. Утрамбовать все это дерьмо в благообразную, бескровную форму парламентских дебатов — пусть там бурлит и смердит. Идея крайне наивная, утопическая, но, видимо, единственно верная…
Она ушла в малиновую темноту и сгинула. Оставив без ответов тысячи незаданных вопросов и очевидное предположение, что эта беседа была странным умопомешательством и галлюцинацией. Вот это было бы недурно и объяснимо. Премьер играл пустой рюмкой, смотрел во тьму под вековыми липами. Отдохнуть, забыть наваждение, погрузиться в привычную работу. Или нет? Призрак ли Просто-Екатерина, или гостья было во плоти, едва ли она лгала. А если и лгала, то, что это меняет? Она ведь ничего не предлагала. Смешно представить, что дерзкая дама с пистолетом способна изложить связные и обширнейшие проекты экономического и политического переустройства страны. Не в этом была цель визита. Но в чем? По сути, гостья сказала одно — у вас мало времени. И в этом она, несомненно, права.
Столыпин спешил. Но катастрофически не успевал. 2-го сентября 1911 года премьер-министр был убит на перроне киевского вокзала — три пули из браунинга — две из них в голову — мгновенная смерть. Успел ли он больше за отведенное ему время? Кто знает, кто может сравнить, да и как вообще можно взвесить варианты? В любом случае, после смерти премьер-министра основной вектор истории резво отыграл свое. Что неминуемо при любом вмешательстве. Но оставались крошечные нюансы…
— Вот так прыгаешь-прыгаешь, обессиливаешь, а ведь никто не ценит, — жаловалась Лоуд, наворачивая паштет.
— Не-не, я ценю, — заверила напарница, энергично жуя.
Два ювелирных последовательных прыжка в 1906-й год против всех ожиданий оказались довольно успешными. Второй раз угодили прямиком в малину, и пришлось стряхивать с себя пахучих садовых клопов. Впрочем, некусачие жуки и расстрелянная обойма — убыток допустимый. Польза от визитов опять же сомнительная, но на иное рассчитывать было неразумно. Зато дачный сад оборотню понравился — в первый визит, успокаивая запаниковавших домочадцев премьер-министра, л-мальчик под шумок слопал три порции мороженого. Ну, оно все равно бы потаяло и зазря пропало.
— Аппетит после этих перепрыгов зверский. Я раньше как-то не замечала, — сказала Катрин, с опаской пробуя чай.
— А я о чем говорю?! Вот так настигнет внезапный голодный обморок — и все, бесславный конец! Ты в Глоре скажи, чтоб нам с Уксом командировочные прибавили. Ты там в авторитете.
— О боги! Да что тебе та пара лишних "корон"? Бедствуете?
— Дело принципа! И вообще инфляция зверствует.
— Это здесь инфляция. Чай ужасно дрянной. Надо как-то прикупить приличного, а то пить невозможно.
— Уже сходила я к Лизавете, дала денег. Пусть в лавку поприличнее идет и закупится, а то нам некогда.