Скоро. С исполнением приговора тянуть не будут. Жаль, мало успел. Мало, как мало…

Вытянувшись под тонким одеялом, Александр смотрел во тьму потолка. Мысли скользили туманные, неопределенные. Свидание с матерью, короткие письма, густо измаранные цензорами. Не о чем думать. Не о чем…

Узник вздрогнул — тьма рядом наполнилась. Что-то живое, пахнущее духами, дымком самовара, чуть-чуть рыбой.

— Сидите, товарищ? — осведомилась тьма требовательным женским голосом. — Ульянов Александр Ильич, так?

Узник рывком сел, судорожно стиснул одеяло.

— Ага, вы значит, он и есть. Это хорошо, наконец-то, — резковато одобрила тьма.

Что-то щелкнуло, замерцал живой огонек. Александр прикрыл ослепленные глаза, но успел заметить узкую руку, блеск круглых очечков.

Фантастическая гостья зажгла свечу и сухо сказала:

— Подвиньтесь, Александр, я присяду. Если не возражаете.

Узник смотрел сквозь пальцы на свечу и гостью, пристраивающую ярчайший источник света на каменный выступ стены. Девица: невысокая, сухощавая, в строгом под горло платье и странной меховой безрукавке.

— Вы — бред?

— Отнюдь! — девушка строго поправила очки. — Я связная. Прежде всего, позвольте пожать вашу честную руку. С методами "Террористической фракции" я категорически не согласна, но отдаю должное вашему личному мужеству.

Узник машинально подал руку. Ладонь в перчатке была небольшой, но рукопожатие гостьи оказалось крайне энергичным.

— Послушайте, но этого не может быть, — прошептал Александр.

— Может! Возможности науки безграничны. Прогресс не стоит на месте! Методика тайного проникновения по технологии Уэллса-Глорской. Вы Уэллса не читали? Напрасно! Поразительной фантазии человек. Ну, еще прочтете.

— Едва ли, — прошептал приговоренный.

— Как раз об этом и идет речь, — девушка вытащила из рукава письмо. — Вам послание от товарищей.

Александр взял письмо. Бумага, конверт были настоящими. Как и запах духов — тонких, невыносимо волнующих, экзотичных. Узник на миг зажмурился, взял себя в руки и повернул бумагу к свету.

Письмо было коротким…

— Это невозможно! — сказал Александр, складывая лист. — Это будет слабостью. Слабостью нашей организации и моей лично. Лучше умереть с достоинством.