— Я знаю, — пробормотал он и после еще нескольких медленных томных толчков залил меня своим жаром.
Даже после того, как мы оба перевели дыхание, Маттео не сделал ни малейшего движения, чтобы отделиться от меня, прижимая свою грудь к моей и баюкая меня.
Как будто он знал, что мой фундамент пошатнулся.
Что он изменил мой мир тремя маленькими словами.
Я просто надеялась, что это не ложь.
Двадцать пятая
Запахи с кухни заставили даже мой нос покалывать от волнение. Рагу Наполетано было тем, что я делала время от времени, но никогда для настоящего итальянца, такого как Маттео.
Руки обвились вокруг моей талии, лицо Маттео уткнулось носом в изгиб моей шеи.
— Вкусно пахнет, — пробормотал он, мягко покусывая мою кожу. — Но не так хорошо, как ты.
Я игриво оттолкнула его.
— Убирайся! — Я хихикнула, когда загривок на его лице щекотал мою челюсть. — Я серьезно! Ты заставишь меня пережарить Строццапрети.
— Так что делай больше. — Он пожал плечами, его плечи толкнули меня, как будто ему действительно было все равно.
— Ты с ума сошел? Нет. Уходи, шлюха.
— Твоя шлюха, — ухмыльнулся он и взял мою руку в свою. Он повернул меня к себе лицом, пристально глядя на меня сверху вниз так, что это напугало меня.
— Все в порядке? — спросила я, закусив губу. Его свободная рука оторвалась от моей талии и метнулась в карман. Большой палец руки, которая держала мою в плену, погладил мой левый безымянный палец, когда он пристально смотрел на него.
Улыбка, которую он подарил мне, когда наши взгляды снова встретились, захватывала дух. Полная, обезоруживающая улыбка, которая украла воздух из моих легких. Он удерживал мои глаза своими, и прохладное прикосновение металла к коже моего пальца заставило мое тело замереть.
— Что… что это? — спросила я, бросив взгляд на огромный бриллиант каплевидной формы, обвивающий мой палец двумя замысловатыми полосами из розового золота, усыпанными бриллиантами.
— Выбери дату. Я хочу знать к завтрашнему дню.
— Я что? — спросила я, чувствуя, как моя челюсть оказалась на полу.