— Что и говорить, многообещающая перспектива, адмирал. Но сразу видно, проект сопряжен с гигантским количеством трудностей. Например, строительство ледокола. Если не ошибаюсь, ничего подобного еще никто не делал…

— Не совсем так, ваше императорское высочество. Еще в 1864 году судовладелец Бритнев приказал переоборудовать пароход «Пайлот». Сие решение позволило возить пассажиров и грузы между Кронштадтом и Ораниенбаумом еще несколько недель после того, как вставал лед. Более того, чертежи «Пайлота» купили власти Гамбурга, их разрушитель льда прекрасно справляется со своими обязанностями и ныне. Как мне стало известно, в настоящий момент Рязано-Уральская железная дорога ведет переговоры с британской фирмой «Армстронг» о строительстве парохода. Он будет предназначен для расчистки пути железнодорожным паромам на Волге у Саратова.

— Хм… — Я сделал вид, что задумался. — Будем считать, вы меня убедили. Почти… Упомянутые суда ломают лед на реках, а северный путь идет по морям. Толщина панциря там будет совсем другая.

— Совершенно верно. Ледокол морской должен быть гораздо больше и тяжелее.

— Степан Осипович, я, кажется, знаю, как решить эту проблему?

— И как же?

— Идея эта пришла, когда я ознакомился, скажем так, с особенностями постройки «Сисоя».

— Постоянные коррективы, вносимые в проект, создали ненужную путаницу, затянули сроки сдачи и вытянули из казны лишние деньги. Я полагаю, что произошло это от того, что в Отечестве нашем нет единого центра, который решает, какие суда нам необходимы. В итоге заводчики тянут в одну сторону, ученые в другую, у моряков и вовсе у каждого собственное мнение.

— Печально признавать, но это истинная правда, ваше императорское высочество.

— Так почему бы не создать этот центр? Я вижу его в масштабах не менее университетских. Империи нужны и военные суда, и торговые корабли. Их строительство усложняется год от года. Предмет сей стоит изучать и отказаться от следования в фарватере других держав. Так флот российский всегда будет в отстающих.

— Совершенно с вами согласен! Я давно ратую за то, чтобы выделить непотопляемость в отдельную научную дисциплину.

— Вот и прекрасно. Поручаю вам, господин адмирал, заняться этим вопросом. Надеюсь, что кораблестроительный университет под вашим началом станет флагманом не только отечественной, но и мировой науки.

После этих слов лицо Макарова вытянулось. На нем промелькнула целая гамма чувств. Справиться с волнением ему удалось спустя лишь несколько мгновений.

— Ваше высочество, это… столь неожиданно. Право, я не хотел бы оседать на берегу. Кабинетная работа не для меня. И потом, боюсь, вопрос организации университета решить будет затруднительно из-за ограниченности финансов морского ведомства.

— Степан Осипович, кому же, как не вам, поручать эту работу?! Ретроградам с черными орлами на золотых погонах? Не удивляйтесь, читал я сочинения некоторых господ. Их мнение о том, что главным оружием кораблей будущего станет, подобно галерам прошлого, таран, — не выдерживает никакой критики. Во что превратится судно, идущее в ближний бой, под выстрелами двенадцатидюймовых орудий?!

— К сожалению, идеи вице-адмирала Копытова действительно распространились в среде флотских начальников.

— Копытова? Возможно, не столь важно, кто автор… Что же касается финансов и базы, не переживайте. Я поговорю с дядюшкой, и вопрос этот будет решен непременно. Его императорское высочество с недавних пор внимательно слушает мои советы. Ну и последнее — боязнь кабинетной работы. Никто же не говорит, что вы осядете в ректорате до окончания дней своих. Запустите процесс, наберете толковых преподавателей, подготовите себе смену — и добро пожаловать на палубу обратно.

— Вы умеете уговаривать, ваше императорское высочество. Так быстро принимать такие важные решения… — Макаров взъерошил волосы.

— Буду с вами предельно откровенен… У меня есть ощущение, что эпоха мирных лет заканчивается. Противоречия между ведущими державами обостряются. Не избежит участия в конфликтах и Россия. Как мудро сказал государь, у нас есть только два верных союзника: армия и флот. И надобно, чтобы к године испытаний они были сильны, терять время на политесы в этих обстоятельствах будет непростительно.

— Простите, что уточняю, — подобрался Макаров. — Ваши ощущения — это плод интуиции или под ними есть и некоторые факты?