Эрик оскалился, впервые услышав столь дерзкий и вызывающий тон от своего младшего брата, который от рождения занимал позицию беты. Гаррик никогда не интересовался престолом, и оставался в стороне от их извечной конкуренции с Аласдаром, поэтому Эрик привык относиться к нему с оттенком снисходительного превосходства. С Гарриком у них был общий отец, но их с Аласдаром мать Эрик невзлюбил с первой секунды знакомства. Странно, что эта неприязнь распространилась лишь на одного ее сына — Аласдара. По крайней мере, так оборотень наивно полагал вплоть до той минуты, когда увидел Гаррика подле Дейдре.
— Ей стало плохо? Но почему… — Эрик осекся, внезапно все осознав. Каким же глупцом он себя показал! Одна неосторожно оброненная фраза девушки настолько выбила его из колеи, что окончательно лишила рассудка! Как мог он даже не подумать о том, что после болезни столь долгая утомительная дорога будет смертной противопоказана? Почему знахарка ничего не сказала? Черт, искать виновных было бессмысленно, так как если кто и проявил себя в сложившейся ситуации максимально глупо и по-садистски, так это он сам!
— Охотница — моя личная гостья, — предостерегающе проговорил Эрик. — Я сам разберусь с ней.
Он буквально вырвал Дейдре у брата, успокоившись лишь когда почувствовал едва ощутимую тяжесть стройной девичьей фигуры в своих руках.
— Что это за бледная моль? — презрительно скривилась Брианна, даже не пытаясь скрыть ноток ревности в своем голосе. — Ещё и в порванном мужском камзоле… За что такая честь?
Эрик тяжело посмотрел на Брианну, и та жалобно заскулила.
— Прошу прощения, ваше величество!
— Не появляйся перед моими глазами, пока я не позову!
— Но ваше…
— Обсуждаешь мои приказы? — вызывающе спросил король.
— Нет, что вы…
Эрик начал молча подниматься по лестнице, оставив ошарашенную Брианну стоять в компании Гаррика во дворе. Странно: с перекошенным от злости лицом рыжеволосая красавица совершенно не показалась ему такой привлекательной, как прежде. Но, быть может, вся загвоздка внезапно изменившихся вкусовых предпочтений крылась именно в Дейдре? Оборотень внимательно всмотрелся в бледное осунувшееся лицо, которое, тем не менее, влекло его несоизмеримо более вызывающе ярких черт Брианны. Он пока не определился, пришлись ли ему по вкусу эти новые белые волосы, но во всем остальном эта женщина превосходила его самые потаенные мужские фантазии! Впрочем, сейчас, прежде всего, было нужно побеспокоиться о ее физическом состоянии. А затем уже встретиться с Ирвином. И именно в таком порядке.
Эрик зашел во дворец, пожалуй, впервые за свою жизнь задавшись вопросом: а как же самое сердце Даннотара может оценить посторонний человек, никогда не бывавший здесь ранее? Пожалуй, его сложно было назвать милым семейным гнездышком: высоченные потолки и огромные пустынные залы создавали атмосферу, бесконечно далекую от уюта. Эрик не держал большой штат прислуги, так как предпочитал проводить редко выдававшиеся часы свободного времени в одиночестве, подальше от привычной для нрава большинства оборотней разнузданного гедонизма. По крайней мере, такие привычки за ним устоялись последние двадцать лет.
Оборотень быстро миновал тронный зал, направляясь в левое крыло замка, где традиционно располагались королевские покои. К нему на встречу тут же заспешил Дугал — коренастый невысокий оборотень в летах, доказавший свою преданность и честность, будучи еще на службе у отца Эрика.
— Ваше величество, с возвращением! — почтительно поздоровался мужчина, и хоть его глаза удивительно расширились при виде незнакомки на руках хозяина, вслух тот не сказал ничего. Вот за подобную мудрость и сдержанность король больше всего его и ценил.
— Здравствуй, Дугал. Можешь подготовить лиловые покои? И, будь добр, позови кухарку. Пусть приглядит за девушкой. Пока не будет готова ее спальня, та расположится у меня.
— Будет исполнено, сир.
— В мое отсутствие случилось что-нибудь стоящее внимания?
— Нет, сир. Все слишком заняты подготовкой к Полнолунному балу.
Черт, как он мог забыть о бале?