Удачи красавчик. У тебя еще по плану петушиный хвост, превращение того, о чем стыдно говорить в сосновую шишку, и песни на древне-лосяцком. Программа бурная, насыщенная, развлекайся — не хочу.

Кстати, развлекаться как раз и не хотелось. Воспользовавшись тем, что никто на меня не смотрел, и все внимание было приковано к парню, я аккуратно высунула нос из сумочки. Осмотрелась. Спрыгнула на стул, потом на пол, а потом со всех ног к двери, ведущей в хозяйственную часть здания.

Даже под пытками мне бы не удалось объяснить, с чего меня туда понесло. Мимо маленькой аккуратной кухни, мимо помещения, где отдыхал персонал к лестнице, ведущей от черного хода на второй этаж.

В темный коридор выходило несколько однотипных деверей, но меня заинтересовала та, что находилась дальше всех. Из-под нее единственной пробивался неровный свет и доносились едва различимые голоса.

Я понятия не имела, почему это так важно, но одно знала наверняка. Мне нужно внутрь.

К счастью, этот вопрос решился сам собой, когда служанка с подносом, на котором позвякивали стаканы и бутылка с виски, поднялась по лестнице. На девушке была форма заведения: белая рубашка, строгая жилетка и пышная синяя юбка до самого пола, за которой я и спряталась.

— Ваш заказ, — учтиво произнесла она.

— Как раз вовремя, крошка! — засмеялся коренастый мужчина, в серой кепке, надетой козырьком назад, — ставь сюда.

Девушка с опаской улыбнулась и торопливо выставила стаканы и бутылку:

— Хорошего вечера уважаемые, эйесы, — легонько поклонилась она и сделала шажок к выходу.

— Да ты не дрожи так, не обидим, — усмехнулся другой. Блондин с бычьей шеей и квадратным подбородком.

Девушка еще раз поклонилась и испуганной мышкой шмыгнула за дверь, а я, забравшись на стеллаж, заваленный барахлом, смогла, наконец, рассмотреть обстановку и всех собравшихся.

В комнате было 4 человека. Коренастый в кепке, блондин, какой-то плюгавый заморыш, похожий на крысу и …Эдвард.

Они играли в карты. И судя по стопке купюр, лежащих в центре — на деньги, причём немалые. А хмурая физиономия Эдварда и нервно дергающаяся щека, весьма прозрачно намекали, что дела у паренька плохи. Мужчины это прекрасно понимали и весело переглядывались, пользуясь тем, что он уткнулся в свои карты, отчаянно кусая губы.

Да, что за дурак такой! Куда он влез? А главное зачем? Друзьям доказать, что крутой? Или может, папеньке нервы помотать? Ой, дура-а-ак. Зато теперь понятно, почему ему так хотелось получить доступ к счетам.

Я разозлилась.

Надо было не Роберту зелье подмешать, а Эдварду. Посидел бы дома месяцок другой, подумал. Глядишь бы, и в мозгах что-то прояснилось, перестал бы ерундой страдать, за ум взялся. Хотя, о чем это я? Где Эдвард, и где ум? Один юношеский максимализм, и никакого чувства самосохранения.