И наконец: «А у меня будет настоящий ручной крокодил. Найду, добуду, поцелую. От судьбы не уйдёшь».
А крокодил хладнокровно откусывает им ноги. Такова его крокодилья природа. Но многие жертвы никаких выводов из случившегося не делают. Они не слезают со своего бревна и продолжают плыть по течению, превозмогая боль, и задаваться вопросами: как же это можно быть крокодилом?
Зачем так подло себя вести?
Почему нет в нем дельфиньего дружелюбия? Почему он питается людьми, а не водорослями? Как ему не стыдно вообще?
Если ты обычный человек, а не сознательный любитель острых ощущений и не зоолог, который всю жизнь изучает крокодилов профессионально и хладнокровно, то можно поинтересоваться у своего внутреннего Николая Дроздова: как он оказался посреди огромной реки на бревне и в какие неведомые счастливые дали собирается таким образом добраться?
В одном американском фильме бывший муж говорит жене, которая оставила его ради молодого любовника и теперь бедствует: «Я хочу, чтобы ты хорошо подумала, чем я могу тебе помочь». Сколько в этих словах участия, уважения и достоинства. Он хочет быть полезен, просто потому что может, но при этом оставляет выбор за ней, не навязывается и не выглядит жалким.
«Быть удобным» и «быть полезным». Чувствуете разницу?
Удобным бывает что-то, чего мы не замечаем, с чем сливаемся и пользуемся на автомате. Удобное кресло, удобная одежда. Надел и забыл. Пошёл жить свою жизнь. Главный критерий удобства — отсутствие проблем. Удобное не должно мешать.
Удобное не всегда бывает полезным. А полезное не всегда бывает удобным. Полезную еду, например, ещё нужно постараться раздобыть и должным образом приготовить. Но полезное всегда ценно и во многом незаменимо.
Быть удобным не всегда плохо и не обидно, если осознаешь, что у тебя больше ничего нет. Проблемы начинаются, когда человек, будучи просто удобным, претендует на полезность и в связи с этим ожидает особого отношения. Тогда начинаются обиженные разговоры о собственной использованности.
Кстати, у слов «полезный» и «использованный» корень один, но полезным быть приятно, а использованным — нет. Наверное, потому что полезен ты добровольно, и тебя за это ценят, а использованным становишься, когда не хочешь ничем делиться, и у тебя это вытягивают обманом.
Удобные люди, как правило, пребывают в слиянии с теми, кому стремятся угодить. «Мы думаем одно и то же», «он договаривает фразы за меня», «он читает мои мысли», «я знаю, что он чувствует», «я — это ты, а ты — это я», «я тобой живу», «без тебя нет меня» и т. д. Это принято считать идеальной моделью романтической любви, и наша инфантильная массовая культура вовсю ее поддерживает.
А в действительности слияние — это нормальное состояние для ребенка до трех лет, когда его мир ограничен только им и матерью, которая должна считывать все его желания. Без её отклика ребёнок просто не выживет. «В настоящей любви люди понимают друг друга без слов, и всё происходит само собой, и если не так — то это и не любовь вовсе». Ожидая подобного от близких во взрослом возрасте и впадая в гнев или панику без должного внимания, человек фактически уподобляется маленькому ребенку, не способному ни на что повлиять.
И именно люди, склонные к слиянию и убежденные, что по-другому не бывает, считают, что если отношения у кого-то сложились хорошо, то это «просто повезло» (подошли характерами, удачно сложились обстоятельства и т. п.). Как будто там нет действующих лиц, которые отвечают за свои действия. А ведь любой успех в отношениях взрослых людей — это совместные усилия по честному предъявлению себя. Можно, конечно, годами обслуживать чужие проекции и вываливать на партнера свои. Но в таком случае отношения у вас, может, и будут, но вас в них не будет точно.
Общение с людьми, склонными к слиянию, напоминает тянучку. Они вешают на вас свои потребности и желания, ожидая, что вы их броситесь удовлетворять, потому что им кажется, что вы хотите того же. Говоришь им:
— Погоди-ка, почему я должен это делать? Ведь это ТЕБЕ нужно. И я бы сделал, если бы хотел. Но я не хочу. Какой мне в этом прок?
А в ответ неизменное:
— Ну что ты начинаешь!.. нормально же общались.
Можно так всю жизнь в бессмысленной и беспощадной полемике провести. И здесь нет ни капли близости, а одно сплошное слияние.