Капа нарядила дочек в обновки. Николаю нравилась вся эта радостная суета, но он решительно подошёл к тазу, старшая девочка зачерпнула в ведре алюминивой кружкой воды, и как учил папа – потихоньку лила воду на протянутые руки отца.
– Обедать, все к столу!
А все и без того уже сидели за столом. В новой печи готовый обед. Вкусный запах заполнил дом. В столовой новый настольник самотканный с кружевом, Марфа наготовила много добра. В Красном угле у иконы горела лампадка. Было слышно как в русской печи потрескивали дрова. Тепло пошло в дом, запах леса стал ярче. Накрахмаленная красивая тюль на сверкающих чистотой окнах преломляла солнечные лучи, и солнечные зайчики все бегали по чистому ещё не крашеному полу, по пурпурным зависям. Девочки по ступенькам полезли на печь, родители наблюдали за ними, но они благополучно забрались и уже на просторной теплой печи, на самотканных постилках и пуховых подушках играли. Там было уютно, тепло, хорошо.
– Намаялись, пора и поспать, – засмеялась Елена.
Елена радовалась, не ошиблась она в выборе зятя, Николай оказался хорошим хозяином, он много трудился, вечером дочки сливали на руки воду, а он намыливал руки, и вода долго лилась черной от мазута. Утром отец уходил рано, дети еще спали. Девочки рассматривали Почетные грамоты, на них портреты Ленина и Сталина.
– Отца наградили за работу. Положите на место.
Капиталина выглядывала с кухни. Девочки не баловались, слушались. Они любили, когда мама читала им сказки из толстой потёртой книги. Соседи завидовали семье Николая:
– Один Босфорд живет, – любил повторять Алёха Картомышев. Деревенские без прозвищ не могли. Босфорд, это видимо осталось от отца Николая. А деревенские тут, как тут.
В воскресенье решили в новом доме устроить танцы.
– Надо обновить, – сказала Капа.
Дети смотрели, как нарядные чужие люди заполнили их дом, заиграла гармошка, и начали все танцевать.
– Вон Лиля старшая Дарьи Минаковой в красивом зеленом новом платье с юбкой годэ до середины икры, с кем-то кружится в вальсе.
– Почему она его сшила атлас с изнанки? – с разочарованием думала Зоя. Она видела отрез этой ткани, ей нравилась атласная сторона, но лицевая оказалась тоже красивая ткань. Модель ей сшили красивую – рукав красивый фонарик, тонкая талия и тяжелые волны до середины икры. Платье очень шло к ее прическе, густые темные волосы уложены были в тяжелый узел на затылке. Лиля с кем-то опять танцевала. Гармонист играл вальс «Дунайские волны». Вся зала была в танцующих парах. Дети скоро уснули, а взрослые танцевали, хотя не было застолья, а людям было хорошо в новом доме с запахом леса.
Зима пришла лютая. Бревна трещали от мороза, а на печи тепло. Мама опять читала сказки из толстой книжки, затем рисовала в альбом цветы, срисовывала с голубой в цветах занавески. Цветные карандаши мягко ложились на бумагу. Мама худенькая, ей только двадцать пять лет, как она управлялась в таком большом хозяйстве? Вот она надела валенки с галошами, фуфайку и шаль, Подхватила два ведра с кормом и ушла на двор, скот кормить. В закутке визжали поросята, она вылила им корм в корыто. Корова повернула к ней голову, вылила ведро пойла и ей. Скоро будет телиться. Куры слетели с насеста, гуси с утками
заволновались. Овцы шарахались.
– Сейчас и вам, – Капа поспешила в дом.
Затем надергала крюком душистого сена из скирды, засыпанной снегом, и бросила охапку корове. Дети играли на ватном детском одеяле расстеленным на полу, в доме тепло и уютно, окна искрились в морозной росписи.
– Я по воду, Капа взяла ведра с коромыслом, мороз клубами понёсся по полу через открытую дверь. Девочки видели в окно, как мама пробирается по снегу, намело. Дети включили патефон: «Едут новоселы по земле целинной, песня молодая далеко летит…».
В стране началось освоение целинных земель в северном Казахстане. Не смотря на лютую зиму и очень жаркое лето. И посыпались богатые урожаи твердых сортов пшеницы в закрома Родины. Под прикрытием освоение целины строился Байконур, в 1957 году был запущен первый спутник Земли. СССР стал первым в полетах в Космос.
Николая послали на курсы в Злынку, брат Алексей послал ему письмо: