Пока сообщение о выполненном уроке шло по инстанциям, Света присела к окну. Смотреть на деловую суету Казначейского Приказа ей интересно. Многих своих сослуживцев она уже знала в лицо, хоть и не общалась с ними. А ещё в последнее время из княжьих палат через их двор взял привычку проезжать князь Гордей. При виде его золотых кудрей, широких плеч и молодецкой стати глупое девичье сердечко ёкало и щёки заливало жаром. После этого Света с особым азартом бросалась к расчётам, чтобы вымести из головы ненужные мечты и томление. Вот и сейчас князюшка её взор порадовал и, словно его почувствовав, бросил взгляд прямо на Светино окошко, так что она обмерла.

Ждать решения казначея пришлось долго. От безделья Света принялась учить Неждана играть в «морской бой». Только за неимением в княжестве моря пришлось игру переименовать в «Бой со степняками». Как назвать квадратики кораблей пришлось выяснять с Нежданом. Одна клеточка стала воином, две – всадником, три – ладьёй, четыре – обозом. И битва закипела!

Чтобы не изводить ценную бумагу на ерунду использовали древие, и у Светы к концу появилось подозрение, что Неждан жульничает. Подправляет нарисованное на воске расположение своих войск. Уж очень хотелось мальчишке у неё выиграть!

В разгар их жаркого спора за ней и пришли.

Когда Светлана предстала перед главным казначеем боярином Корнееем, то под его внимательным взглядом почувствовала себя слегка неуверенно. Все эти выяснения цен заняли у неё время и теперь она волновалась, что сделала расчёты слишком медленно. Лучшая оборона – это наступление и, не выдержав долгой паузы, Светлана заговорила первой:

– Если считаете, что я выполнила задание слишком медленно, то ведь сроки не оговорили, так что я не спешила, всё перепроверила. Да и дело мне незнакомое.

– Хочешь сказать, что ты быстрее считать можешь, – с непонятным выражением сказал казначей и погладил бороду.

– Считать могу, но ведь здесь надо не просто цифры складывать, а ещё и разбираться.

– А откуда у тебя в последней дани недоимки взялись? Объясни-ка, девица.

К этому вопросу Светлана подготовилась. Она развернула листы расчётов. Здесь был немного скользкий момент. Цены на коров и прочее добро она усредняла в сторону уменьшения, что можно оспорить, но так как это в пользу князя, то надеялась, что казначей не станет. И он не оспорил, но дотошно выспрашивал методику расчёта. Когда Светлана уже охрипла объяснять каждую полученную цифру, боярин Корней наконец прекратил расспросы. Листы, аккуратно заполненные Нежданом, у самой Светланы так не получалось, велел оставить себе.

– Что же, красна девица, дам тебе другое задание, – важно начал боярин Корней, но Света его перебила.

– Подождите, подождите. Прежде чем задание давать, скажите – работаю я у вас или нет. И если работаю, то каким будет жалованье и график работы?

– Ну, ты дерзка, девка! – с нотой восхищения произнёс казначей и они с равным азартом приступили к торгу.

В результате Свете положили жалованье младшего писца с обещанием в будущем его увеличения. Света через Неждана уже выяснила, какая здесь заработная плата считается хорошей, и названная казначеем сумма к ней не относилась. Но и самой маленькой не была. К тому же Светлана смогла выторговать укороченный рабочий день, если она будет справляться с заданием в нужные сроки. Результатом переговоров все остались довольны.

Света – полученной работой и карьерными перспективами. Главный казначей самим процессом торгов – вспомнил молодость. В его нынешнем положении это удавалось редко. Нижестоящие спорить с ним не рисковали, а с князем особо не поторгуешься. Не любил он этого дела. К тому же и результат он считал для себя выигрышным. Девка-то оказалась непроста. За неделю сочла то, на что другие месяц потратили. Да ещё сделала это так по-хитрому, что наместник маряничей ещё должен казне остался. И не оспорит ведь, собака! Одним только этим расчётом она своё жалованье на полгода вперёд окупила.

Князь Гордей с досадой вздохнул. Эта девица стала его навязчивой идеей. Вспоминал постоянно стройные ножки и всю ладную фигурку в рыбачьей сети, и голову ломал – зачем ей в Казначейский Приказ понадобилось? Наверняка ж его прельстить хотела. С такой-то фигуркой это немудрено. Но зачем тогда в казначейство? Лучше бы в Палаты его белокаменные попросилась горничной. Пришла бы ему спаленку прибрать, пуховую перину взбить. Ох, он за себя не поручился бы, хоть и предпочитал молодых девок не портить.

Так что вначале князь радовался, что девицы в его тереме нет. Как говорится, от греха подальше. А то вдруг поддастся слабости человеческой. Девка-то ладно, раз сама напрашивается, а вот Петра, отцова телохранителя, обижать не хотелось. Он ведь обиду, бесчестье в этой забаве может увидеть. Девок симпатичных много, а таких верных людей, как Пётр, – по пальцам перечесть.

Думал, с глаз долой – из мыслей вон. Только не получалось. Снова и снова представлял, как розовые губки произносят: «Хочу в твоём казначействе работать». И снова и снова думал: «Почему она так сказала?» А на третий день додумался – это ж она ему специально загадку загадала. Ой, хитра девка! Хитра да умна. Заставила его о себе три дня подряд думать, слова так и сяк вертеть. Он до этого ни одну девицу так долго в голову не брал, как эту.

Вначале заставила думать о себе, вспоминать, а потом, небось, и сама под каким-нибудь предлогом появится. Перед его взором своими прелестями крутить. Раз горничной не захотела, то куда ж ей ещё проситься? Не в дружину же. Она, небось, думала, что он в Казначейство день через день ходит. А ей там и делать ничего не придётся. Будет у окошечка сидеть, красоваться, или золото с каменьями перебирать, пересчитывать. Что с неё взять? Одно слово – волос долог, ум короток.

Небось, уже пожалела, что в казначейство попросилась. Ни его, князя, не видит, ни злата с яхонтами. Боярин Корней не из тех, кто в сокровищницу кого-то пустит. Да и так без дела ей сидеть не даст. Не любит он бездельников. Наверняка Петрова дочка уже думает – как ей оттуда выбраться. Князь Гордей даже стал специально почаще через двор Казначейского Приказа проезжать, чтобы дать девчонке шанс к нему с новой просьбой обратиться. Ему эта картина уже в снах являться стала, как хитромудрая девица в ноги ему бросается с криком: