Крепнущая сила: Османская империя
Предмет споров: власть в Центральной и Восточной Европе, морское господство в Средиземноморье
Итог: войны османов с Габсбургами, включая войны Сулеймана Великолепного (1526–1566), «Долгую войну» (1593–1606) и Великую турецкую войну (1683–1699)
С избранием могущественного Карла V Габсбурга императором Священной Римской империи в 1519 году «универсальная монархия», посредством которой Габсбурги управляли бы объединенным католическим христианским миром, вновь стала казаться правдоподобной возможностью»[762][763]. Когда Карл победил французов в итальянской войне пять лет спустя (см. выше), Габсбурги заняли доминирующие позиции в Европе: им теперь подчинялись Австрия, Испания, южная Италия и нынешние Нидерланды. В 1525 году впавший в отчаяние Франциск I решил искать помощи у бывшего главного врага всех европейских великих держав – обратился к султану Османской империи Сулейману Великолепному. По словам историка Халида Иналджика, османы виделись Франциску «единственной силой, способной гарантировать выживание независимых европейских государств при Карле V»[764].
Устремления османов были очевидными. В середине прошлого столетия султан Мехмед Завоеватель захватил и разграбил византийскую столицу Константинополь, вселив в христианскую Европу страх своей «все более агрессивной политикой завоеваний»[765]. На рубеже шестнадцатого столетия вторая война между османами и Венецией показала, что Османская империя сделалась грозной морской силой: к 1515 году она располагала минимум четырьмя сотнями кораблей и имела более сотни портов и доков к 1520 году[766]. За восемь лет до просьбы Франциска османы завершили покорение империи мамлюков, аннексировав современные Египет, Сирию и Аравийский полуостров, удвоив свои владения и, так сказать, налоговую базу. По мнению Эндрю Хесса, эти завоевания «неизмеримо укрепили османское государство» и обеспечили ему экономические преимущества и религиозную легитимность в исламском мире[767]. Опираясь на свои новообретенные морскую мощь и богатство, османы принялись расширять сферу влияния на запад Средиземноморья, а на суше посматривали в сторону Вены[768]. От стен Вены начиналась Священная Римская империя, где теперь правил Карл.
В 1526 году Сулейман разгромил мадьяр в битве при Мохаче, захватив треть территории Венгрии. Король Людовик II Венгерский[769] погиб при отступлении. Когда Сулейман двинулся к австрийской границе, Карл, как выразился Ричард Макенни, наконец «озаботился» приближением «казавшихся неодолимыми» захватчиков. В 1527 году он созвал кастильские кортесы (законодательный орган Испании), чтобы «собрать необходимые средства на защиту от турок», конечной целью которых, как предполагал Карл, является сама Священная Римская империя. «Именно там засел их главный противник, Габсбурги, и немецкие князья, которые поддерживали Габсбургов, могли нанести оттуда внезапный удар, – пишет историк Брендан Симмс. – Более того, лишь оккупировав Германию, Сулейман мог подтвердить притязания османов на наследие Римской империи»[770][771].
Искра, воспламенившая войну, не замедлила вспыхнуть. Опасаясь, что османы воспользуются вакуумом власти в Венгрии после гибели короля Людовика II, эрцгерцог Австрии Фердинанд Габсбург объявил себя правителем Венгрии и Богемии. Сулейман же поддержал ключевого соперника Фердинанда в борьбе за венгерскую корону, Януша Запольяи из Трансильвании[772], и в 1529 году осадил Вену.
Дважды отразив штурм Вены, но будучи не в состоянии утвердить свою власть над значительной территорией Венгрии или одержать сколько-нибудь важную морскую победу в Средиземном море, Фердинанд вынужденно согласился на унизительный Адрианопольский мир в 1547 году. По условиям соглашения Габсбурги отказывались от большинства своих претензий на Венгрию и должны были выплатить поистине непомерную дань за те малые владения, которые номинально оставались в их собственности. В договоре Карла V именовали не «императором», а лишь «королем Испании», что позволило Сулейману объявить себя «истинным Цезарем».
Победа Османской империи укрепила ее положение ведущего игрока в европейском политическом ландшафте. Империя продолжала стремиться к расширению своих границ в Центральной Европе и в Средиземноморье на протяжении следующих полутора веков, даже потерпев поражение в морской битве при Лепанто в 1571 году. Только на исходе Великой турецкой войны, в 1699 году, князь Евгений Савойский (из Габсбургов) сумел отвоевать большую часть Венгрии и покончить с притязаниями османов на Европу. Упадок же Османской империи затянулся вплоть до двадцатого столетия.
Период: первая половина семнадцатого столетия
Правящая сила: Габсбурги.
Крепнущая сила: Швеция
Предмет споров: сухопутная и морская власть над Северной Европой
Исход: Тридцатилетняя война (Швеция участвовала в 1630–1648 гг.)
В первой половине семнадцатого столетия, реагируя на народные восстания в северных провинциях Германии, несколько протестантских держав у границ Священной Римской империи, в том числе Англия и Голландская республика, стали финансировать силы протестантов, которые противостояли полководцу императора Альбрехту фон Валленштейну в северной Германии. Первым из монархов вызов бросил король Дании Кристиан IV. Он потерпел поражение и отступил на датские острова, сделав императора Священной Римской империи Фердинанда II сильнее прежнего, ибо теперь император владел всей Германией и остальной частью Северной Европы. Выход Валленштейна к побережью Балтийского моря и его планы установить контроль над Балтикой за счет строительства флота Габсбургов серьезно обеспокоили правителя самой передовой державы региона в то время – Швеции.
В войнах с Данией, Россией и Польшей шведский король Густав Адольф зарекомендовал себя одним из наиболее талантливых военачальников Европы. Благодаря экономическому развитию, военным инновациям и территориальной экспансии Швеция при Густаве Адольфе превратилась из бедного и отсталого государства в одну из самых крепких стран Европы. С 1590 по 1630 год малочисленная и провинциальная, если угодно, армия Швеции выросла в численности с 15 000 до 45 000 человек[773][774]. Инновации в использовании артиллерии и системе призыва (первой в Европе) способствовали созданию отлично «настроенной» военной машины[775]. Убедительные победы над Россией в 1617 году и над польско-литовским альянсом в 1625 году позволили Швеции укрепить свою власть над Балтикой. А после захвата части Польши в 1629 году Швеция контролировала почти «каждый значимый порт на южном побережье Балтики»[776].
Этот шведский экспансионизм не остался незамеченным Габсбургами. Как отмечает английский историк Сэмюел Гардинер, Валленштейн «долгое время тревожился по поводу опасности, исходившей от Швеции… и никто не верил, что Густав Адольф будет спокойно смотреть, как на юге Балтики формируется новая военная сила»[777]. Согласно историку Питеру Уилсону, Валленштейн воспринимал планы по строительству флота как чисто оборонительные, как способ защиты владычества Габсбургов в Северной Европе, и «по-настоящему опасался вмешательства Швеции»[778].