- Вот объясни мне, пап, - устало сдаюсь. Позволяю отцу усадить меня на мягкий диван. – Объясни мне, - утираю слезы рукой. – Степка что? Без жилета был? У нас же хорошие…

- Да какие там хорошие, - морщится отец. – Импортные… Дерьмо сплошное. Для понтов только сгодятся. Наши лучше. Но и наш бы не помог, Ира, - вздыхает он. – Есть три вида пистолетов, которые пробивают любые броники. Наш «Гюрза», бельгийского производства и «Пустынный орел». Последний все берет. Любые средства защиты. И еще из него легче целится. Наверное, по этим параметрам и выбирали. Теперь предстоит выяснить как его удалось провезти в Россию.

- И как удалось пронести в отель. Он же охраняется!

- Человеческий фактор, Ирушка, - морщится от боли отец, сжимает мои холодные пальцы, стараясь всячески поддержать. Отвлекается на звонок брата. Отходит в сторону поговорить.

«Значит, все плохо. И от меня скрывают», - думаю я, тупо таращась на понурую фигуру отца.

«Господи, у кого бы разузнать?» - беспомощно обнимаю себя руками.

И поднимаюсь с места, когда в холл хирургии входит Петя Сохнов.

- Скажи мне, - подлетаю к нему. – Какое еще второе ранение? Куда? Он будет жить?

- Ир, тут клиника хорошая. На огнестрелах хирурги собаку съели. Вытащат, как новенький будет, - успокаивает меня Сохнов. А у самого глаза с черной поволокой. Тоже понимает, что безнадега. Только не хочет или не может мне сказать.

-Я поняла, Петь, - киваю, возвращаясь на место.

- Ты бы поберегла себя, систер, - просит он, садясь рядом. – Давай я тебя домой отвезу? А сам дождусь результата и позвоню.

- Дождусь, пока прооперируют, - мотаю головой. Степа точно бы никуда не ушел. И я останусь. - Тут есть где-нибудь рядом храм, - тяжело поднимаюсь с места. Оглядываюсь по сторонам. – Пап, давай сходим? – предлагаю вернувшемуся отцу.

- На территории есть, - машет куда-то в сторону Петя. – Идемте все вместе. До конца операции успеем.

Облокачиваюсь на руку отца. Иду медленно. Придерживаю живот и морщусь от боли.

- С тобой все хорошо? – первым замечает Сохнов.

- Нет, - признаюсь честно. – Мне бы к врачу. Что-то идет не так, - чувствую, как все тело пронизывает резкая боль.

- Сама идти сможешь? – смотрит в упор отец. Ему же волноваться нельзя. А я… А мы…

- Вызовите акушеров! – кричит медсестрам Сохнов. Благо мы еще не вышли из отделения.

- Мы рожаем, девушка? – подбегает ко мне одна из девчонок.

- Не знаю как вы, - через боль улыбаюсь ей, - но мне еще рано.