Снова встаю, хожу из стороны в сторону. От раковины в мраморной столешнице до душа, потом от него до окна к джакузи и обратно. Успокаиваю себя, поглаживаю живот. Напеваю малышу что-то. Не нужно ему слышать выстрелы и сирены. А сама думаю, все время думаю о Веронике.

Почему ты поступила так, систер? Почему!

Через несколько минут все стихает. А потом в кармане вибрирует сотовый.

- Да, папа! – откликаюсь отрывисто.

- Открывай дверь, дочка. Все кончилось.

Выхожу и сразу попадаю в его крепкие объятия.

- Все хорошо. Всех взяли. Целая банда по ваши души, - цедит отец нехотя. Гладит меня как маленькую по спине, по голове. – Все закончилось, Ирочка.

- Как Жанна вышла на Веронику? – выдыхаю, стараясь держаться спокойно. – И почему та согласилась?

- Никто ни на кого не выходил, - качает головой отец. – Они – родные сестры. Следили за тобой. Хотели убить. А потом, когда Степан отправился в Коношу в их криминальных мозгах созрел план. Только ваша любовь помешала…

- Пап, а Степа где? – оглядываюсь по сторонам.

На дверях дежурит наша охрана. Лифт мигает лампочками. Наверное, это Криницкий едет.

Но вот створки расходятся в разные стороны, выпуская из кабины Петю Сохнова.

- А Степа где? – повторяю вопрос. И уже точно знаю ответ. Он не придет…

- Степа где?! – кричу в голос.

- Его слегка ранили, Ира, - выдавливает нехотя отец. – Ранение не смертельное. Подлатают.

- Да, да, - хмуро соглашается Сохатый.

Но я им не верю. Судя по лицам, произошло что-то страшное.

- Где он? Отведите меня к нему, пожалуйста, - прошу тихо.

- Ира, - осаживает меня отец и тут до меня доходит простая истина. Все плохо. Очень плохо.

- Я хочу к нему! – выдыхаю яростно. – Моей жизни ничего не угрожает?