– Бог – нет, но исповедь может. Идемте.

Рядом с алтарем, в боковой стене обнаружился небольшой проход, который вел в смежный каменный зал. Окон в нем было меньше и света свечей не хватало, чтобы рассмотреть все в деталях.

У дальней стены располагались исповедальни.

– Удобно, – с улыбкой похвалил Стерлинг, оглядывая три закрытые, темные кабинки. – Если бы мне нужно было с кем-то встретиться без свидетелей, лучше места я бы не нашел.

Он был в этом месте впервые. Обычно он предпочитал обращаться к другим – проверенным – людям, но из-за показаний Кейн и пристального внимания жандармов это было неблагоразумно.

– Бог всегда смотрит за вами, сын мой. Не обольщайтесь.

– Это мало меня волнует, пока Бог не может дать показания в суде, – с улыбкой ответил ему Стерлинг.

Священник отвел его в боковую кабинку – тесную и отчетливо пахнувшую пылью – и сам закрыл дверцу.

– Придется немного подождать, сын мой.

– Терпение – это добродетель, если не ошибаюсь?

– Верно.

– Тогда давайте не тратить ее напрасно.

Ждать пришлось довольно долго, но Стерлинг на самом деле не был против. У него было время подумать. Ситуация с «Трелью» становилась чем дальше, тем уродливее, начиная с аварии в центральном узле и заканчивая неприятным, хоть и не смертельным, вмешательством Анны Кейн.

Стерлингу она не нравилась, как ему вообще не нравились идеалисты, а красавица Анна, увы, еще и умела совмещать свой идеализм с совершенно практическим талантом находить сильных союзников. Вмешательство Атреса стало неприятной неожиданностью. Стерлинг опасался этого, но никогда не рассматривал такую вероятность всерьез. У компании «Скайлинг» определенно были возможности, чтобы спасти Линнел Райт и ее платформу, но не было повода.

У Атреса не было причин вмешиваться, и все же он вмешался. Стерлинг хотел бы знать, что именно Анна пообещала. Она определенно была красивой женщиной, но в подобную любовь с первого взгляда ему не верилось.

Тем не менее, контракт между управляющим Линнел Райт и «Скайлинг» существовал, и его условия настораживали.

Что-то нужно было Атресу именно от Анны – от мастрессы, что он не мог получить официально. Что-то, для чего требовалось путешествие в Грандвейв, без сомнения, довольно опасное.

Кусочки, кусочки… они никак не складывались в цельную картину и не давали возможности действовать иначе, как грубой силой.

По-своему, это Стерлингу даже нравилось. Можно сколько угодно строить сложные схемы и планировать свои действия, но все это совершенно бесполезно и бессмысленно перед простым и безыскусным ударом в лицо. Или в спину.

Красавице Анне не следовало об этом забывать.