Проверив дробовик, он перевесил его так, чтобы в случае чего мог воспользоваться им одной рукой, достал нож и подошел к кокону с фейкой.

— Сам ты мелкий! Мы, между прочим, появляемся в этом мире уже вполне разумными, не то, что ваши детеныши! Так что я не мелкая, и уже все знаю, вот!

— Ну, повезло тебе, я вот на четвертом десятке еще не во всем разобрался, — заржал он, отчего Ежка обиженно надулась и хотела что-то возразить, но он ей не дал, — Все, замри, режу…

Пока Александр освобождал ее от паутины, фейка все что-то шептала себе под нос, зажмурив глаза. Ему даже послышалось что-то вроде «…только не воплощение, только не с ним…», повторяемое той раз за разом.

Когда он убрал большую часть кокона, из него странной бабочкой выпорхнула крохотная фигурка, у которой, оказалось, имелись небольшие полупрозрачные крылья за спиной, мелькавшие с бешеной скоростью, удерживая ее в воздухе. Сама она, одетая в легкое, когда-то бывшее светло-зеленым платьице, сейчас зияющее прорехами, оказалась не больше десяти-двенадцати сантиметров ростом. На курносом личике фейки выделялись большие изумрудные глаза, а немного взлохмаченные огненно-рыжие волосы, которые явно были недавно коротко подстрижены и уложены, сейчас немного растрепались и разлохматились.

— Свободна! — засмеялась она, воспарив повыше и в восторге кружась в воздухе. Но тут же настороженно замерла, когда в пещере раздался далекий перезвон колокольчиков, а ее саму вдруг окутало какое-то яркое сияние.

А затем неожиданно разразилась отборной площадной бранью:

— Да чтоб тебя… через колено… и… задом-наперед… в бога-душу-мать!

Большую часть Александр даже не понял, но и оставшегося ему вполне хватило, чтобы пораженно застыть с открытым ртом, настолько сюрреалистичным оказалось зрелище бранящегося как портовый грузчик сказочного существа. Вскоре, выговорившись, она наконец-то замолкла, и, отдышавшись, бросила на него странный изучающий взгляд, а затем, вновь покраснев, отвернулась в сторону.

— Папа у нас был из матросов, прорывается иногда вот… — смущенно пояснила она.

Немного напрягшийся от всей этой иллюминации и устроенного ею представления, Александр поинтересовался:

— И что это было?

— Да… — махнула рукой фейка, — Клятва, чтоб ее…

— В смысле?

— Да что тут не понятного, — как-то обреченно произнесла она, — Я тут сдуру поклялась своей душой, когда решила уже, что сейчас отправлюсь на перерождение — а теперь вот нарвалась на Воплощение клятвы… Но я-то рассчитывала на службу богам! Той же Ллос служить довольно выгодно, она своих последователей благословениями не обделяет. Хотя, конечно, есть своя специфика… Но если ты не из брезгливых и крови не боишься, то вариант неплохой, — вздохнув, фейка продолжила, — Да только я вот теперь обречена служить какому-то непонятному типу, ладно бы еще сильному магу — мы же, в конце концов, для этого и созданы. Ну или истребителю орденскому — это где-то даже почетно, да и инквизиторов все боятся и уважают практически наравне с теми же магами… Но обычному человеку! Да меня же засмеют на общем собрании!

Не совсем поняв про клятву и прочее, тем не менее разбираться немедленно он не стал. Александра мутило, то ли от яда, то ли от воспаленных ран, или от всего вместе взятого — да и пора было уже покинуть эту пещеру, пока сюда еще кто-нибудь из семейства членистоногих не заявился.

— Ну, мне тоже как-то вздорные фейки без надобности, — произнес он, пытаясь одеть рюкзак, — Так что считай себя от всяких там клятв свободной.

— Да если бы все было так просто… — выдала она, — Эй, ты куда направился? А я?

— Ну, я же сказал, ты свободна, лети куда хочешь.

— Нет, я с тобой! — испуганно произнесла фейка, подлетев к нему и нагло усевшись на правое плечо.