Обострившийся слух уловил приглушенный разговор двух мужчин:

– …слишком долго, ребёнок умирает. Шансов сохранить его нет, но можно попытаться спасти мать. К сожалению, опыт подобных операций…

Уже без всяких подсказок я повернула направо и, войдя в спальню, направилась к постели роженицы. Никто меня не остановил: то ли сохранила кое-какие навыки, то ли присутствующие растерялись.

На ходу закатала левый рукав и закрепила на пуговицу, открывая агрант.

– А вы…? – удивился отец семейства,

– Вы маг? – хмуро глянул на меня лекарь. Именно лекарь, не целитель, в нем не было ни капли магии.

И что сказать? Недомаг? Или вообще-то я боевой маг, но нас должны были обучать… Или: я маг в прошлом? Я как бы маг, но больше по наитию?

– Да, – ответила кратко, а Марилена дёрнула отца за рукав, заявив с уверенностью:

– Папа, она поможет!

– Выведите девочку, – вполголоса приказал лекарь и навис над моим плечом: – Это… настоящий агрант?

Любопытство оказалось сильнее профессиональной гордости, а, может, просто мужчина попался адекватный, потому и позволил мне приблизиться к пациентке.

Сестра-служительница Матери Терпения обтирала лицо и шею роженицы смоченной в воде тряпицей, подбадривая положенным по канону речитативом.

Столица. Здесь принято вызывать лекарский дуэт, а не повитуху.

Сдерживающее подчиняющее заклинание я на лекаря с помощницей мимоходом всё же набросила: неизвестно, до каких пор простирается их лояльность.

На сбитых простынях полулежала женщина в полуобморочном состоянии, её тёмные глаза заволоклись болью на грани безумия. Она жалобно скулила и не реагировала ни на что в комнате, но когда я взяла её за руку, сфокусировала глаза, в которых на миг мелькнуло осмысленное выражение, смешанное с изумлением.

– Вы… – слабо выдохнула.

– Помогу.

– А…?

– Сын жив.

По счастью, особых навыков от меня и не требовалось. Только сила. А жизнь уже сама поддержит саму себя.