***

Я отослала служанку. Это на словах звучит так непринужденно, а на самом деле я с трудом вытолкала её за дверь, хотя она сопротивлялась, непременно желая постоянно находиться при мне. Но вот ещё соглядатаев мне не хватало для полного счастья! Я как раз прикидывала, воспользоваться физической или магической силой, как молодая женщина правильно расценила моё задумчивое выражение лица и в самый последний миг предпочла ретироваться самостоятельно. Наверняка побежала жаловаться королю Амори или магу Ферели, в зависимости от того, кто её ко мне приставил.

Избавившись от лишних людей в комнате, я почувствовала себя свободнее. Захотелось взбодриться, ну и мозги заодно встряхнуть. Я проделала первую часть разминочных упражнений. Тело хранило память лучше, чем голова, констатировала я с ухмылкой, совершенно машинально приседая, кружась по комнате и подпрыгивая. Вдруг, шагнув вперёд, порывисто и легко я сделала стойку на руках, чуть коснувшись ступнями стены.

То, что с подобными экзерсисами поспешила, я поняла по закапавшей на пол крови, и аккуратно вернулась в исходное положение.

Энергия звенела в тренированных мышцах, я ощущала ни с чем несравнимое удовольствие от ловкого и гибкого молодого тела. Физическая сила, здоровая и привычная, дарила поддержку и стабильность в дикой ситуации, в которой я оказалась.

Надо возобновить тренировки, от этого будет больше пользы, чем от всех снадобий и целителей. Мысль о лекарях царапнула, и я прислушалась к себе, надеясь на подсказку.

Амори выдал мне только часть информации, но и та была настолько невероятной, что не укладывалась в голове.

Так что там с целителями? Чем меня зацепило? Что беспокоит? Голова легко закружилась, и опять включилась магия слежения: сознание словно раскололось, и какая-то его часть заскользила по полу, всё ускоряясь.

Менялись повороты, мысль бежала всё быстрее, и я уже с трудом сохраняла картинку, как вдруг невидимой пробралась в кабинет и притаилась у ножки кресла, в котором восседал его величество Амори Третий Шамбор.

– Говорите, Ферели, – повелел он, и я, отрегулировав картинку, чтобы обзор стал шире, увидела трёх мужчин и одну женщину, находящихся с королём в одной комнате.

Среди господ опознала мага Ферели, тучного живчика в зелёном и старшую придворную даму. Ещё один собеседник – старик с окладистой белой бородой – был мне незнаком.

Мужчины стояли полукругом, старшая фрейлина сидела напротив короля на стуле с высокой резной спинкой – то ли имела в этом плане какие-то привилегии, то ли Амори Третий был галантен с дамами.

– Ваше величество, – начал лекарь, горячась, – я настаиваю на полном обследовании принцессы Марилены и дальнейшем её наблюдении! Механизм сотворенного над ней заклятия, как и характер нанесённых повреждений, остается малоизученным, и мне хотелось бы избежать всех возможных осложнений с этой стороны. Если позволите говорить откровенно, ваше величество, – пыхтел лекарь и, не дожидаясь разрешения короля, продолжал: – Я вообще был категорически против того, чтобы принцесса узнала о том, что пропустила шестьдесят лет своей жизни, да ещё таким… беспощадным способом! Позволить ей появиться на площади в разгар праздника и догадаться обо всём вот так, без подготовки…

– Вы меня в чем-то обвиняете? – прохладно полюбопытствовал Амори.

– А? Что? – Целитель понял, что зашёл слишком далеко, и, спохватившись, низко и покаянно поклонился: – Простите меня, ваше величество, я принял судьбу принцессы Марилены очень близко к сердцу.

– И потому я вас ещё слушаю, – со значением сказал король.

– Благодарю! С принцессой постоянно должны находиться целитель и сиделка, а назначенные мною седативные препараты отменять или игнорировать нельзя! – продолжал Ферели, но уже не так напористо, и вдруг, засопев, экспрессивно всплеснул руками: – В конце концов, она же женщина!

– А это тут причем? – уязвлённо покосилась на него старшая фрейлина, проявляя, как видно, женскую солидарность.

– У них более возбудимая нервная система и ранимая душа! – воскликнул лекарь и неожиданно добавил, бросив на даму быстрый виноватый взгляд: – Не хотел вас обидеть, Марта.

Я хмыкнула. Вот умора! Меня бы даже потешил этот зоопарк, если бы эти совершенно посторонние люди на полном серьёзе не обсуждали меня. Меня!