— Правда? Никогда бы не подумал. Вы так уверенно ассистировали ему во время операции, мне показалось, вы знаете все инструменты, сагибу даже ни разу не пришлось ничего вам объяснять. Сколько же вы с ним работаете?

У аптекаря горели уши. Она села обратно на скамью.

— Два с половиной года. С тех самых пор, как вышла замуж и переехала в эту деревню. Сагиб искал помощника, который умеет читать и писать. Английского я не знаю, но сагиб научил меня, как называются лекарства и инструменты. Он записывает названия, а я каждое утро их повторяю. Сразу после молитв.

— Давно здесь сагиб?

— На полгода дольше, чем я.

— Всего-то? А до него кто был?

— Да никого. То есть был врач, но сельчане говорили, мол, что он есть, что его нет. Приезжал два раза в месяц, записывал что-то в бухгалтерских книгах и уезжал. И так много лет. Власти это не волновало. А потом тот доктор исчез, уж не знаю, что с ним случилось, и прислали сагиба. Он просиживал в лечебнице дни напролет, даже если не было пациентов. Сельчане сперва не знали, что думать. Боялись, что он обманом вырежет у них органы и продаст богатым. А зачем еще доктору переезжать из города в глухую деревню? Сагиб платил моему мужу за то, что тот чинил трубы и проводку, а когда после свадьбы я перебралась сюда, нашел работу и для меня. Раньше-то здесь было пустым-пусто, голые стены да паутина. А теперь красота, — девушка указала на потолок, приглашая мертвых убедиться, в какой чистоте она содержит лечебницу.

Раздался пронзительный свист, аптекарь подпрыгнула и едва не упала со скамьи. Но это был всего лишь автоклав. Учитель с сыном тоже вздрогнули; мальчик первым оправился от испуга, рассмеялся и шлепнул отца по руке — мол, трусишь, как мышь. Аптекарь невольно уставилась на их подошвы.

Учитель пошевелил пальцами ног:

— Нет, мы не ходим пятками вперед.

Девушка смущенно прикрыла рот рукой:

— Я ничего… мне просто мама говорила, много лет назад…

— Да-да, я тоже слышал такие истории. Якобы призраки ходят пятками вперед. И боятся зеркал, потому что не отражаются в них. Можно подумать, жизнь и смерть настолько просты: переверни любую мелочь вверх ногами, и живое становится мертвым. Все эти байки про призраков — самые обычные россказни.

— Смейтесь, если хотите, но наверняка в них есть и правда. Я собственными глазами видела привидение. Неподалеку от деревни моих родителей стоял полуразрушенный дом. Крыша провалилась внутрь, лианы опутали стены. Раньше там жил мужчина, который обманул многих женщин: он женился на них, а в первую брачную ночь убивал, можете себе представить? И каждый раз брал себе новое имя. Говорят, он успел погубить десять женщин, но в конце концов его поймали и повесили. Жены же его остались в том доме, хотя трупы их давно сожгли, а прах развеяли. Их души искали невинных жертв, чтобы отыграться за зло, которое причинил им тот демон. Честное слово, я сама с ними сталкивалась. Как-то раз, несколько лет назад, я поздно вечером возвращалась домой и услышала такой вопль, что у меня потом несколько дней звенело в ушах. Я увидела женщину в красном сари, очень бледную… лицо ее было белее молока и раздулось, как воздушный шарик. Она парила в воздухе над крышей и прыгнула на меня. Я так припустила, что даже не заметила, как порезала ногу стеклом — вот до чего испугалась. Мама говорит, в мире полно вещей, которые никто не может объяснить.

Аптекарь примолкла, спохватившись, что вряд ли стоило рассказывать такие ужасы при ребенке, но мальчик, похоже, ничуть не испугался. Он ковырял деревянную скамью ржавым гвоздем, который неизвестно где нашел. Наверное, ему доводилось видеть и не такое. Странно, подумала девушка, приходится убеждать мертвецов в том, что призраки существуют. Когда она договорила, учитель кивнул с серьезным видом, точно был согласен с ее матерью. Есть многое на этом свете — а впрочем, и на том, кто знает? — чего никто не может объяснить.

— Вы уж не сердитесь, что вам приходится с нами возиться, — сказал учитель. — Что мы явились к вам в таком состоянии.

— Нет-нет, я вовсе не это имела в виду. Вы не такие призраки, я же понимаю. И за меня не беспокойтесь. Подумаешь, одну ночь не посплю: ничего страшного. Иногда приходится, если у нас тяжелые пациенты.

Сквозь открытые двери в лечебницу влетело перышко; ветерок отнес его к самым дверям операционной. Учитель проводил его глазами.

— Бог даст, все будет хорошо, — утешила его аптекарь.

— Надеюсь. Теперь все в руках доктора-сагиба.