— Нет. Они чем-то залепили глазок. А когда они ушли, я выглянула. Там была жвачка. — И девочка подвела итог: — Одна я тут больше не останусь! А то меня убьют, как маму!
И Николай ничего не смог ответить дочери, которая больше не верила в его могущество. Диана смотрела на него слишком взрослыми глазами и видела, что ему тоже стало страшно.
Глава 16
— Вас давно не было видно!
Чаще всего любые слова, произносимые Таней, звучали как упрек. Но на этот раз в ее голосе слышалась радость — правда, с оттенком разочарования.
Олег не был здесь уже почти две недели, но ему казалось, что прошло намного больше времени. Последний раз он заходил в этот магазин на другой день после того, как к нему переехала жить Нина. «Странное совпадение, — подумал он, оглядывая книжные полки. — А теперь явился, когда ко мне приехала Тамара. В чем дело? Это что — чувство вины? Другие бегут в церковь, чтобы очиститься от грехов, а я — в книжный магазин».
— Какие новости? — спросил он, оборачиваясь к Тане.
Та вздохнула:
— Да ничего хорошего. По вашему списку ничего не пришло, а то бы я позвонила. Телефон у меня есть. А у вас как дела?
Ее сочувственный тон заставил его улыбнуться:
— Что, я так жутко выгляжу?
— Ну почему, — смутилась она. — Просто вид у вас усталый. Скажите, насчет той несчастной женщины ничего нового не слышно?
— Вы имеете в виду не нашли ли убийцу? Нет.
Таня опустила глаза. Было видно, что она неподдельно огорчена. «Вот и еще один человек втянут в этот порочный круг, — подумал Олег. — Казалось бы, Таня не имеет ко всему этому никакого отношения, но все равно волнуется. Да, Мария производила странное, но сильное впечатление. Особенно ее глаза — их трудно забыть. И Таня, однажды позволившая себе грубое слово в ее адрес, теперь испытывает угрызения совести и ждет, когда найдут убийцу».
— Знаете, а я ведь перестала их гонять, — неожиданно призналась она.
— Кого? Тех, кто раскладывает по книгам листовки? — догадался Олег.
Она махнула рукой:
— Вообще всех. Пусть распространяют свою рекламу, читают, пристают ко мне с глупостями. Не поверите — я теперь боюсь их тронуть. А вдруг с ними тоже что-то случится, а я потом не усну!
— Не думаю, что у вас в магазине начнется повальная эпидемия убийств, — возразил Олег. — Зачем вы так себя терзаете?
Она попросила не говорить об этом в подобном тоне. «Да, это серьезнее, чем я предполагал. — Олег заметил нервное подергивание ее бледных губ. — У нее, кажется, началась депрессия. Не нужно было ничего рассказывать. Сам виноват — поддался настроению, захотелось, чтобы кто-то расплатился за эту смерть. Нашел крайнюю…»