– И в кого она такая умная? – Грэг провожает дочь взглядом.

– Можно подумать, ей не в кого пойти, – смеётся Юля. – Пойдём, я с ног валюсь. Постелю в большой комнате. Я ещё ванную хочу принять.

Он ловит её за руку. Смотрит серьёзно.

– Не хочу без тебя.

Несколько простых слов, что согревают душу.

– А кто тебе сказал, что ты будешь без меня? – поправляет она белую прядь, что выбилась из хвоста и падает ему на глаза. – Здесь не царские палаты. Всего две комнаты. Одна из них – Евина, вторая моя. Теперь наша. Хватит торчать у порога. Раздевайся.

Как это привычно. Словно не было долгих лет разлуки. Её мужчина снимает обувь и куртку. Мягко ступает по полу. Заходит в комнату. Он везде как дома. А здесь – и вовсе свой, привычный. Будто никуда и не уходил.

Он не спит и ждёт, и когда Юля возвращается, привычно прижимает её к себе. Знакомым жестом. Рукой, которую она знает наизусть: каждый шрамик, каждую выпуклую вену.

– Ты предохраняешься, Юла? – спрашивает он тихо, когда она уже готова провалиться в сон.

– Нет, конечно, – отвечает честно. – Незачем было.

– Значит, Ева не так далека от истины.

Юля поворачивается, упирается рукой Грэгу в грудь. Смотрит в глаза. В темноте всё равно ничего не видно, но для неё это важно – лицом к лицу.

– Тебя что-то смущает или напрягает?

– Ты не сказала.

– Ты не спросил.

– Не подумала? – он дышит ровно. И сердце у него бьётся, как часы: спокойно, размеренно, чётко.

– Подумала, – лучше пережить этот разговор сейчас.

– Но промолчала, – он отнимает её руку со своей груди и целует пальцы. Каждый по очереди. А затем – запястье. В самое чувствительное место. Проходится языком, зная, что от этого она теряет контроль. Сходит с ума.

– Ты тоже почему-то не был разговорчивым.

– Юла, – теперь он смотрит на неё. Видеть бы его глаза – нестерпимо сильное желание.