Макс

Он вернулся. Неожиданно для себя. Захотелось ещё раз посмотреть на Альдино разгорячённое лицо. На распухшие от поцелуев губы. На почти разбуженное тело – он был в этом уверен. Ему хватило сил не торопиться и уйти, не хватило мужества не вернуться.

Бедная Альда. Хрупкая его девочка, потерявшаяся в ощущениях. Она не могла поверить. Не могла понять толком, что с ней происходит. Трогала себя, наверное, чтобы убедиться: она меняется, выползает из своего ледяного панциря.

У него был план. Простой и бесхитростный: дразнить её и не доводить дело до конца. Смотреть на её реакцию и постепенно разводить костёр её страсти. Он был готов к сопротивлению. К бревну в постели тоже был готов. Хотел, чтобы ему хватило терпения. Не сорваться бы, не оступиться, не обидеть ненароком. В постели бывает трудно удержаться от крепких словечек.

Альда его удивила.

Макс чувствовал жар её тела. Слышал стон. Ощущал горячую влажность. Остановиться и уйти – почти нереально. Но он сделал это и не жалел. До тех пор, пока не увидел её – растерянную, не знающую, что делать с проснувшейся чувственностью.

– Коснись себя. Сделай это! – почти приказ. Но Альда не подчиняется. Для неё это шаг, а она растерялась, укуталась в страх, покрылась коростой стыда. Так далеко она – он уверен – не заходила.

– Мы сделаем по-другому, – Макс садится на диван. Мягко берёт Альду за руки – за те самые руки, которыми она робко трогала себя.

Макса настигло озарение. Вот только что не было ни единой мысли, а сейчас он точно знал, как надо поступить.

– Ты доверяешь мне? – спросил, глядя ей в глаза.

Альда кивнула. Наверное, не посмела произнести простое «да» вслух.

Его робкая трусиха. Где её ровность и холодность? Где спокойствие и уравновешенность? Совершенно другая она здесь, в его постели. Крохотная щепка в бурлящих водах океана.

– Знаешь, как детям выравнивают косоглазие?

Альда теряется. Она ждёт, что он сейчас будет командовать или трогать. Нет. Уже ни к чему: створки захлопнулись, и чтобы раскрыть их заново, ему не нужен нож ловца за жемчугом. Она отдаст свою жемчужину сама. Потому что любопытна и хочет. А он тот ещё провокатор: ему нет равных, когда дело касается нестандартных решений.

– Нет, не знаю, – в её голосе – лёгкая дрожь.

– Ребёнку закрывают здоровый глаз, чтобы заставить работать, шевелиться косящий. Я закрою тебе оба глаза, Альда. Лишу тебя одного органа чувств, чтобы ты острее воспринимала то, что с тобой происходит. Я хочу, чтобы ты прислушивалась к звукам, ощущала кожей колебания воздуха, прикосновения, поцелуи.

Это как в танце, Альда – нужно почувствовать. Принять душоё и сердцем ритм, музыку, движения.

Сегодня танец – это ты. Вложи в себя всё без остатка. Ты этого достойна.

– Я хочу верить тебе, Макс.

Он слышит недосказанное «но». Игнорирует его. Прочь сомнения. Он обещал верить за двоих!