У неё всё хорошо. Даже не так: у неё всё отлично. Замечательно. Прекрасно. Восхитительно. И Альда точно знает: ничего другого не нужно. Всё остальное – лишнее, не укладывается, не вписывается в картину её мира.

В ней живёт любовь. Давно. Но сейчас она не боится думать о ней. Когда придёт время – произнесёт слова вслух. Нет преград и границ – горизонты её жизни распахнулись и готовы поглотить новые галактики, миры, миллионы солнечных систем и взрывы сверхновых звёзд.

Она чувствует вкус каждого дня на губах. Потому что каждый её день начинается с поцелуя. И нет той силы, что способна разрушить её вселенную.

Осталось лишь стереть несколько ненужных штрихов да поведать друг другу то, что осталось за кадром. Выговорить боль и никогда больше к ней не возвращаться.

Они сделают всё постепенно. У них уже почти готов танец. Грэг, когда впервые услышал об их задумке, лишь покрутил головой и передёрнул плечами, как застоявшийся конь.

– Не совсем понимаю, но однажды мечтаю это увидеть. За работу! – в этом он весь: жёсткий и строгий.

– В нём словно уверенности прибавилось, – Макс не жалуется, но вздыхает. – Никакой лёгкости и эйфории. Робот, а не человек. Юля сияет и хорошеет, а этот чёрт – как просоленный до стоячего состояния холст. Ну, что ты смеёшься, Альда?

А она и впрямь смеётся.

– Наверное, всё дело в стоячем состоянии, – пытается отдышаться она и проводит пальцами по щеке Макса. У него привычно темнеют глаза, и он готов качнуться ей навстречу. Она так и чувствует его сильные руки. Везде. У неё всё тело зацеловано им. Каждый сантиметр кожи изучен не только жаркими ночами, но и днём, когда они танцуют и соприкасаются друг с другом. Это как столкновение, когда искры высекаются просто так.

– Вы как неоновая вывеска – чересчур сияете! Глазам больно на вас смотреть. Чуть тише, мягче, не так резко! Подарите измученным глазам полутона и приглушённый свет! – ругает их Грэг.

– Тебе то огня не хватает, то огнетушитель подавай, – ворчит беззлобно Макс, но всё же прислушивается к Грэговым словам.

Им плевать. Они могут дать свет того накала, который нужен. Тут главное не увлечься чересчур сильно, а чутко прислушиваться и вовремя прикручивать слишком откровенные эмоции.

– Мне нужно уйти, – Альда смотрит Максу в глаза.

– Не хочу никуда отпускать тебя, – у него желваки ходят туда-сюда.

– Надо, Макс. Иначе эта эпопея никогда не закончится.

Он знает, о чём она: телефонные звонки не прекращаются. Их стало больше. Мать бы давно приехала скандалить, живи Альда дома. Узнать, где она сейчас проживает, не проблема. Но вваливаться в чужой дом даже для матери чересчур большая наглость.

Благо Коле некогда охотиться за ней. Зато никто не запрещает ему звонить.

– Отключать телефон, прятать голову в песок – не выход. Ты же понимаешь.

– Я бы хотел быть рядом. Чтобы никто не посмел тебя обидеть.

– Меня нельзя обидеть, если я этого не хочу. Ты же должен помнить.