ПЕРВАЯ РАЗВЕДКА

Когда младший лейтенант Алексей Арефьев с группой красноармейцев, миновав нейтральную полосу, оказался на опушке небольшой рощи в тылу противника, то был поражен увиденным.

Зарево горящего Воронежа окрашивало холмистую местность то в багрово-розовый, то в сине-голубой, то в оранжево-желтый цвет. Высвечивались овраг и отрезок дороги, силуэты машин и людей. Длинные колеблющиеся тени все время перемещались, сливались, исчезали, появлялись снова. Страшная картина дополнялась вспышками ракет, пунктирами трассирующих пулеметных очередей, тяжелым рокотом танковых двигателей, гулкими раскатами артиллерийской перестрелки.

Но в этом хаосе Арефьев сумел высмотреть подходящие ориентиры и наметил путь дальнейшего продвижения. Он повел свою разведывательную группу по песчаному овражку в глубину расположения противника.

Алексей Арефьев был командиром взвода 4-й стрелковой роты 233-го полка НКВД. Эта вылазка в тыл врага была первой в его фронтовой жизни. Однако молодой командир действовал в сложной обстановке уверенно и расчетливо.

Поздним вечером 5 июля, когда стало ясно, что попытка гитлеровцев ворваться в Воронеж сорвана, никто в штабе боевого участка не считал, что опасность окончательно предотвращена. Все понимали, что противник постарается развить свой успех. За ночь он подтянет свежие силы и с утра снова бросится на штурм города. Но когда именно он начнет свои атаки, на каких направлениях и какими силами? Надо было во что бы то ни стало разгадать намерения гитлеровцев, выяснить состав их основных группировок. Помочь в решении этих задач должна была тщательная разведка. Все полки НКВД получили соответствующий приказ.

Но в полках НКВД не было штатных разведчиков, специально подготовленных для действий на переднем крае. Пришлось подбирать их на ходу, комплектовать разведгруппы из наиболее инициативных бойцов и командиров, имеющих боевой опыт, способных за считанные часы короткой июльской ночи добыть нужные командованию сведения о противнике. Среди чекистов такие люди нашлись.

Разведывательные группы расходились по своим направлениям. Так как у противника еще не было сплошного переднего края, разведчики без особого труда проникали на значительную глубину в расположение неприятеля и сумели многое увидеть. К утру все группы благополучно вернулись в свои части.

— Прибыли без потерь, задание выполнили! — докладывал командиру полка Д. М. Якубенко младший лейтенант А. А. Арефьев. — На обратном пути уничтожили «опель» с офицерами. Вот наши трофеи.

Положив на стол командира добытые документы, Арефьев подробно рассказал о действиях своей разведывательной группы.

Гитлеровцы чувствовали себя победителями и не проявляли особой осторожности. Солдаты горланили песни, разжигали костры, ради забавы пускали в небо ракеты, автоматные очереди. Машины сновали с включенными фарами. В такой обстановке разведчикам удалось многое увидеть. В частности, они засекли большое скопление танков в селе Подклетном и вдоль семилукской дороги, сосредоточение пехоты в низине у села Подгорного. В середине ночи разведчики подкараулили на полевой дороге легковую машину, забросали ее гранатами. Шофер и два офицера были убиты. Их документы и лежали на столе командира полка.

— А это лично вам, товарищ майор, — закончил свой рассказ Арефьев, протягивая Якубенко большой цейссовский бинокль двадцатикратного увеличения. — Немецкому офицеру он больше не потребуется, а вам пригодится.

Самым ценным документом среди трофейных бумаг была карта с оперативной обстановкой. Через весь лист с запада на восток протянулась широкая красная стрела. Она пронизывала Воронеж и тянулась почти до Саратова. От главной стрелы ответвлялись поменьше размером и совсем маленькие. Они огибали Воронеж с севера и юга, упирались своими острыми концами в Задонск, Грязи, Новую Усмань. Одна из стрел была обозначена пунктирной полудугой и тянулась к Рязани.

Трофейная оперативная карта была незамедлительно доставлена в штаб боевого участка, а затем — в штаб фронта. Она раскрывала замыслы врага и сыграла немаловажную роль в дальнейших мероприятиях нашего командования по организации обороны воронежского направления.

Ценные сведения о противнике доставили в свой штаб и разведчики 287-го полка НКВД. Здесь наиболее удачно действовала группа, которую возглавлял командир взвода автоматчиков лейтенант Е. И. Листопадов. Чекисты заметили, что некоторые машины сворачивают с острогожской дороги к западной опушке Шиловского леса. Машины останавливались в небольшой балочке, солдаты разгружали какие-то ящики. Видимо, тут создавался склад. Гитлеровцы вели себя беспечно. Разведчики решили воспользоваться удобным случаем. Некоторое время спустя они вернулись к опушке уже десантом на танке и устроили переполох в стане врага. В завязавшейся перестрелке чекисты и танкисты уничтожили два грузовика, бронетранспортер, часть складского имущества и до двух взводов пехоты. Потерь с нашей стороны не было.

Разведывательные группы, побывавшие за передним краем, к утру доставили в штаб Воронежского боевого участка довольно обширную информацию о противнике. Она была использована при составлении плана мероприятий на предстоящий боевой день.

ТАНКИ НЕ ПРОШЛИ

В середине дня 6 июля критическая обстановка создалась на правом фланге 287-го полка. На позиции батальона старшего лейтенанта В. Н. Сороки двинулись девять немецких танков. Машины шли не спеша, без опаски. Фашисты знали, что у обороняющихся нет противотанковых средств.

И вдруг из глубины обороны захлопали частые выстрелы «сорокапятки». У чекистов неожиданно обнаружилась собственная артиллерия. И хотя она состояла всего из одной боевой единицы, фашистам пришлось отступить.

Эту пушку, расчет которой погиб, красноармейцы по приказу комбата прикатили с нейтральной полосы еще ночью. Маленькая сорокапятимиллиметровка с небольшим запасом снарядов была поставлена на выгодную позицию и тщательно замаскирована. Среди бойцов нашлись бывшие артиллеристы, их набралось на полный расчет.