В правобережной части Воронежа, в одном из двухэтажных кирпичных зданий, были развернуты курсы по обучению агентов германской разведки. Шпионы готовились для заброски в тыл Красной Армии с целью сбора разведывательных данных.
По мере усиления боев на берегах Дона засылка тайных лазутчиков в тыл советских войск приобретала все больший размах.
С началом активных военных действий врага на юге германские разведорганы усилили заброску шпионов и диверсантов в места предполагаемой концентрации советских войск и техники — Тулу, Тамбов, Елец, Мичуринск, Саратов, Балашов, Ртищево, Грязи, Липецк, Поворино, Таловую, Лиски. Лазутчики должны были вести наблюдение за передвижением частей Красной Армии, совершать диверсии на линии железных дорог, проходящих через эти города.
Воронежскими чекистами были разоблачены десятки шпионов. Большинство из них прошло специальную подготовку в таких крупных немецких разведывательных школах, как варшавская и полтавская.
В Варшаве была самая крупная разведывательно-диверсионная школа «восточного направления». Контингент ее формировался из советских военнопленных — изменников Родины. Здесь же находился специальный центр абвера — штаб «Валли», созданный в мае 1941 года для руководства всей разведывательной и контрразведывательной работой на советско-германском фронте. В школе готовились разведчики-радисты для работы в тылу Красной Армии. Школа состояла из трех блоков, отгороженных друг от друга большими заборами, поверх которых была натянута колючая проволока. В двух блоках обучались разведчики-радисты, в третьем — шпионы-ходоки. Ходок засылался на нашу сторону пешим порядком.
Постоянный состав обучавшихся насчитывал около 200 человек.
Помимо обучения способам проникновения через линию фронта, методам сбора секретных сведений и совершения диверсий на важных объектах агент проходил активную антисоветскую обработку. Практиковались, например, письменные работы, в которых шпионы должны были изложить, каким путем они намерены бороться с большевиками. Их обучали, как применять сильнодействующие яды, давали знания по топографии, ориентировке на местности и маскировке. После этого агенты переводились в специальные лагеря, где они получали дополнительный инструктаж по разведработе в советском тылу, а также фиктивные документы, рации, шифры, оружие, деньги, экипировку и потом уже через армейские оперативные органы — абверкоманды и абвергруппы — переправлялись на советскую сторону.
Часть шпионов перебрасывалась непосредственно оперативным штабом «Валли». От него тянулись нити к немецким армиям, действовавшим на территории Советского Союза.
Набор в школу осуществлялся специально подготовленными вербовщиками, которые разъезжали по лагерям военнопленных и отбирали там будущих шпионов преимущественно из лиц среднего командного состава. При этом для обработки колеблющихся использовались самые гнусные средства: пытки голодом, провокации, подкупы, угрозы, репрессии родственников, если они проживали в оккупированных фашистами районах. Но главная ставка делалась на изменников и предателей, добровольно сдавшихся в плен, уголовников, оказавшихся на оккупированной территории.
Наибольшую опасность представляли бывшие белогвардейцы. Они ревностно выполняли полученные от врага задания. Так, в августе 1941 года был завербован и переброшен в тыл Красной Армии бывший шкуровец Дьяконов, трижды судимый за уголовные преступления. Выходец из дворян, он окончил в свое время Воронежский кадетский корпус. В поле зрения германской разведки попал в Бобруйске (там он отбывал наказание по приговору советского суда).
Дьяконов добрался до Семилук. Устроился на работу, замаскировался. Его шпионская деятельность пресечена 28 марта 1942 года Семилукским районным отделением НКВД.
У каждого завербованного в разведывательную школу отбиралась подписка примерно следующего содержания: «Изъявляю добровольное согласие активно помогать Германии в разгроме и уничтожении Советской власти и большевиков. Буду точно и аккуратно выполнять задания германской разведки». Тут же присваивалась кличка-псевдоним. Под этими мнимыми именами агенты общались между собой. Строго запрещалось называть подлинные фамилии. И все же многие узнавали их друг у друга. Являясь с повинной, они давали ценные сведения о тех, с кем готовились к заброске в советский тыл, и чекисты принимали быстрые меры к обезвреживанию вражеской агентуры.
Полтавская разведывательная школа готовила агентов-радистов. Из подготовленных ею агентов воронежскими чекистами были обезврежены Пачков, Осипенко, Сенковский, Чепленко, Абрамов и многие другие. Все они перед заброской на нашу сторону получали инструктаж и конкретное шпионское задание от разведоргана «Бруно», а потом забрасывались в тыл Воронежского фронта.
В ночь на 11 сентября 1942 года Особым отделом НКВД Воронежского фронта были задержаны агенты из полтавской разведшколы Буднев, Рубцов и Клепков.
В том же месяце Эртильским районным отделением НКВД перехвачен агент-парашютист Селин, уроженец этого района. После приземления он добрался до своего дома и выжидал, когда можно будет приступить к выполнению задания германской разведки. Агент Гарсев после приземления в Щучинском районе сразу же явился с повинной в Особый отдел НКВД Воронежско-Борисоглебского района ПВО и сдал выданную ему взрывчатку, с помощью которой он должен был совершить диверсию на железнодорожной ветке Грязи — Борисоглебск.
Для добычи нужных сведений фашистская разведка использовала даже детей и подростков. В июне 1943 года из детских домов Смоленской области ею было отобрано более 30 подростков и вывезено в Германию, в город Кассель, для обучения их диверсионному делу. В принудительном порядке у них взяли подписки о службе в фашистской разведке и в течение месяца обучали шпионскому ремеслу. 25 августа 1943 года подростки были доставлены в город Оршу, где им объявили о предстоящей заброске в тыл Красной Армии, для выполнения диверсионного задания на станциях Лиски, Льгов, Воронеж, Касторное, Курск. Каждому были выданы по 2—3 куска взрывчатки весом 500 граммов каждый, закамуфлированные под каменный уголь. Этот «уголь» они должны были подбрасывать в эстакады, в топки паровозов в районах железнодорожных станций. Диверсанты были экипированы под эвакуированных или беспризорников, снабжены советскими деньгами и пропусками для обратного прохода через линию фронта.
Подростки были выброшены группами и в одиночку в районах Смоленска, Тульской, Московской, Курской и Воронежской областей. Многие из них сразу же после приземления явились в советскую контрразведку и сообщили о замыслах фашистов, другие были задержаны по подозрению. Так, Парфин, воспитанник детского дома из Смоленской области, приземлился в Землянском районе, был обнаружен бойцами истребительного батальона. В июле 1942 года Особый отдел Воронежского фронта задержал бывшего ученика одной из воронежских школ ФЗО И. Мажалова. При выселении жителей из города его подобрал разведорган «Бруно» и после соответствующего обучения перебросил через линию фронта в советский тыл с разведывательным заданием.
На какие только ухищрения и коварства ни шел абвер, все равно терпел провал за провалом. Большинство агентов, в том числе и подготовленных разведорганом «Бруно», были обезврежены воронежскими чекистами и военной контрразведкой Воронежского фронта.
…Дезертир Иван Жарков за день до оккупации Воронежа фашистами нелегально явился к своей семье. Заняв город, гитлеровцы начали выселять всех, кто не успел эвакуироваться. Жарков оказался в лагере для перебежчиков. При очередном посещении этого лагеря руководителем «Бруно» Шульцем дезертир добровольно изъявил желание стать шпионом. В этом не было ничего удивительного. Отец Ивана в период нэпа держал в селе Боеве крупорушку, на станции Колодезная — ссыпной пункт. Одним словом, являлся кулаком, за что в 1929 году лишен имущества и выслан из области. Два брата Ивана в 30-х годах подвергались суду за нарушение советских законов, да и он сам в 1939 году был осужден за хулиганство. Став предателем, Жарков участвовал в карательных акциях, нанимался служить в так называемую «русскую освободительную армию» предателя Власова. При разведцентре штаба «Валли» в Варшаве он выучился на шпиона-ходока, освоил рацию и в 1944 году из Минска готов был к переброске в тыл Красной Армии с диверсионным заданием, но сделать ему это не удалось из-за стремительного наступления наших войск. В январе 1945 года Жарков проник в ряды Красной Армии и в ноябре того же года по демобилизации снова вернулся в Воронеж. Дом его был разрушен, семьи не было. По приказу гитлеровских головорезов, которым он ревностно прислуживал, его сын и мать 27 августа 1942 года были расстреляны в Песчаном логу в числе 450 ни в чем не повинных воронежцев, а жена погибла от вражеской бомбежки. Самого Жаркова ждало суровое возмездие.
Среди агентов разведоргана «Бруно» выделялся Митрофан Мещеряков, родом из-под Воронежа. Оказавшись в немецком тылу, он предложил свои услуги фашистам и стал Иваном Штукой. Неоднократно переходил линию фронта в районе города Ельца для сбора шпионских сведений. У руководителя разведгруппы Штука пользовался особым доверием, выполнял задания «Абвергруппы-105» по выявлению неблагонадежных агентов. Каждый раз по возвращении Мещерякова с задания Шульц устраивал в его честь обеды. За усердие Штука был удостоен звания ефрейтора и награжден бронзовой медалью. Вскоре после войны Мещеряков предстал перед советским судом.