– Я доставлю к вам свою двоюродную бабулю, друг мой, и ее сестру, у которой она гостит в Лондоне. Вам больше нигде не найти двух столь многоуважаемых вдов. Их присутствие в доме избавит вашу юную гостью от осуждения и косых взглядов.

Саммер и Селеста переглянулись и посмотрели на де ла Томбера.

– В отличие от Парижа в Лондоне строго соблюдаются приличия. Не будем разочаровывать свет. Обе женщины будут здесь не позже чем через час. Считайте это моим подарком вам обоим.

Слуги и доктор энергично закивали, и Шейборн, вздохнув, согласился. Процессия во главе с Селестой и врачом направилась в желтую спальню, и ему оставалось только примкнуть к ней.

Наконец ее оставили в покое. Осмотр, накладывание швов, перевязка, суета – все закончено. Лекарство принято, свечи зажжены, она лежит в теплой постели, защищенная от осенних ветров и холода, а в кресле рядом сидит, кутаясь в черную шаль, бабушка Аврелиана де ла Томбера и прикладывается время от времени к щедрой порции бренди в стакане.

Селеста размышляла и никак не могла поверить, что все страшное позади. На этот раз Гай Бернар точно мертв и никогда ее не потревожит. Саммер, похоже, воспринял спокойно, что убил его собственными руками. Ее признание, слова о том, как он прекрасен, были искренними, кажется, он понял, что она ждет большего. Жаль только, что он не ответил. Неужели ее время прошло, шанс упущен?..

Селеста посмотрела на пожилую женщину и улыбнулась. Как ей показалось, дружелюбно, хотя предпочла бы увидеть на ее месте Саммера, прикоснуться к нему, обнять и поцеловать…

– Мы с сестрой уже далеко не молоды, мисс Фурнье, и привычный для нас час отхода ко сну давно миновал. Я пожелаю вам спокойной ночи. Мы с сестрой спим очень крепко, желаю и вам того же.

Селеста не могла понять, что она имеет в виду.

– Для англичанина виконт Луксфорд неожиданно правильно говорит по-французски, у него идеальное произношение парижанина, но он с легкостью переходил на более мелодичный диалект Прованса, когда сестра говорила с ним об этом регионе. Мистер Шейборн – человек многих талантов, очень хороший человек.

– Это так.

– Нам отвели комнаты на первом этаже в задней части дома. Лиан настоял, говорит, что подъем по лестнице нас утомит. Он самый внимательный и настойчивый внучатый племянник на свете. И хитрый. Часто задаюсь вопросом, может ли именно тайная политика быть его призванием, а не банковское дело, которым он занимается? Я поделилась этим с его матерью, но боюсь, она никогда ему не расскажет.

В горле стоял ком, Селеста не сразу обрела возможность говорить.

– Благодарю, что смогли прийти так быстро, мадам.

– О, мы рады помочь, мисс Фурнье. Уважение к традициям чрезвычайно важно, моя дорогая, в любой ситуации надо сохранять лицо. Большая удача, что мы с сестрой оказались рядом, нам не составило труда быть полезными.

Пожилая дама удалилась, Селеста села в кровати и ощупала повязку из мягкой хлопковой ткани. Неизвестно откуда появились ночная сорочка, халат и теплые тапочки. Горничная помогла ей вымыться сиреневой водой с добавлением розового масла и мылом с лавандой. Один кусочек она добавила в мешочек с сухими травами для аромата в ванной комнате. Затем расчесала Селесте волосы и перевязала лентой. Ароматы заполнили комнату, создавалось впечатление, что она попала в цветочную лавку. Такое блаженство от того, что о ней заботятся, Селеста не испытывала уже много лет. Кроме этого, мысль о завтрашнем возвращении в Лэнгли неожиданно подняла ей настроение.

Все закончилось, в жизни больше нет риска, опасности, тайн и позора прошлого, мести и страха. Им с Лорингом и Саммеру ничто не угрожает, от этого становилось так легко на душе, что хотелось веселиться и петь.

– Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы он пришел, – прошептала Селеста и стала прислушиваться к звукам затихающего дома: торопливым шагам слуг, ходу часов на камине, а затем сигналу, извещающему о первом утреннем часе, выданному жалобно, на одной ноте.

А потом дверная ручка шевельнулась, и на пороге появился Саммерли Шейборн, виконт Луксфорд, аккуратный, в костюме и галстуке, но без пиджака.

– Можно войти?