— И нечего уже собирать. Но они знали, на что шли. Это их работа. Их сознательный выбор. Смерть в нашем деле может настигнуть в любой момент. Они бойцы, Мари. Они и их семьи были к этому готовы.
Только киваю, проглатывая слезы.
К такому нельзя быть готовым. Никогда. Но уже ничего не исправить.
61 Глава 61
Он так и несет меня. Под проливным дождем. В полной темноте. На вытянутых руках.
По каким-то узким кривым улочкам, которых даже я не знаю, хоть и выросла здесь.
Заносит в какой-то высотный дом.
Обшарпанный подъезд пахнет сыростью и плесенью. Проносит по пролетам. А вокруг стены с оторванной, выдранной кусками штукатуркой и надписями какими-то.
Отпирает маленькую дверь. Заносит в крохотную комнатушку.
Бережно укладывает на постель.
Аккуратно снимает те жалкие ошметки, что остались от моей одежды.
Все как в дурмане. Как во сне. Не со мной и не про меня.
И только его глаза. Его рваное дыхание и бережные прикосновения, которые обжигают сильнее огня, говорят мне о том, что это на самом деле все со мной. Про меня. Что я не сплю и не провалилась снова в какую-то реальность на уровне бреда.
Молча, не пророня ни слова, относит меня в ванную. Все так же на вытянутых руках.
И я знаю. Потому что боится прикоснуться. Боиться причинить боль, касаясь поврежденной кожи.
Но физическая боль… Она всегда слабее. Слабее той, внутренней.
И я не дышу. Я задыхаюсь. Думаю о всех его словах. О том, способен ли он вот так же отнестись к душе. К сердцу. На вытянутых руках. Так, чтобы дать зажить. И больше не ранить. Никогда не ранить.
Способен?
Или я навечно обречена рядом с ним вариться в адском огне?
— Почти не повреждена, — шепчет, шумно выдыхая сквозь сжатые зубы. Отмывая меня бережно от черной обугленной краски.