– Это у вас вообще не сигареты, это отрава какая-то, – проворчала я ему назло. Я обратила внимание, что мое обвинение так и повисло в воздухе, а спрашивать второй раз почему-то поостереглась. Этот Крылов меня пугал, хотелось побыстрее от него отделаться. Я и вообще-то в присутствии мужчин чувствую себя довольно скованно, а этот тип меня так просто парализует.

Я потянулась за телефонной трубкой.

– Кому вы собрались звонить? – Вопрос последовал немедленно. Что у него, глаза, что ли, на затылке?

– В милицию, – сообщила я со скрытым злорадством. И неохотно пояснила: – Нужно узнать, куда увезли моих хозяев. Должен же их кто-то проведать.

Захар Ефимович нетерпеливым жестом потер лоб и щелчком вышвырнул за окно окурок.

– Не надо, не звоните. Их отвезли в шестую городскую больницу. Если хотите, я вас отвезу туда. Только не рассчитывайте на многое. В себя пока пришла только старуха…

– Розалия Львовна?

– Да. Кажется, ее так зовут. Она выпила меньше всех.

– Удивляюсь, что она вообще пила коктейль. До сих пор она демонстративно отказывалась от всего, что крепче лимонада.

Крылов кивнул, одобряя ход моих мыслей.

Машина у него оказалась роскошная и огромная, под стать исполинским габаритам Захара Ефимовича. Раньше мне на таких ездить не приходилось. Заднее сиденье по размеру превосходило диван в моей гостиной. Сидя на мягкой коже, я чувствовала себя на редкость не в своей тарелке и уже жалела, что согласилась поехать или хотя бы не переоделась во что-нибудь поприличнее. Собиралась я вообще впопыхах: накормила Наташу, взяла с нее честное-пречестное слово, что она никуда не выйдет из дома, собрала соки-фрукты для передачи, затем набросила на плечи легкую кофту, только в последнюю секунду вспомнив, что забыла снять фартук. Сейчас, случайно поймав в зеркале заднего вида свое отражение, я с опозданием ужаснулась и, опасливо косясь на могучий лысый загривок водителя, попыталась пригладить торчащие во все стороны вихры. Мне стало жарко, но снять кофту я не решалась. Под ней была выцветшая юбка и синяя хлопчатобумажная футболка с дурацким лозунгом «Kiss me».

На больничной койке Розалия Львовна смотрелась уже не так грозно. Обычная старушка, бледная и беззащитная. Увидев ее, я даже устыдилась той неприязни, которую раньше к ней испытывала.

Вначале нас вообще не хотели пускать – на пути встала грозная медсестра внушительной комплекции. Однако Крылов отвел ее в сторонку, и через минуту непоколебимая скала дрогнула. Сестра даже вызвалась лично проводить нас в палату реанимации, однако потребовала, чтобы мы переобулись в специальные бахилы. Я послушно нагнулась, чтобы расстегнуть сандалеты, при этом юбка туго обтянула мой зад и я, чувствуя, что Крылов разглядывает меня, сильно покраснела.

Старуха медленно открыла глаза.

– Я уже спрашивала: «Где я?» – поинтересовалась она слабым голосом.

– Да, – кивнула медсестра.

– А мне ответили?

– Вы в больнице, Розалия Львовна, – как можно мягче сказала я, мысленно подбирая слова, чтобы хоть как-то объяснить то, как она сюда угодила. Но, как ни странно, больше вопросов не последовало.

Захар Ефимович взял инициативу в свои руки. Розалия слушала его внимательно, но никаких эмоций на ее лице я так и не заметила.

– Она все-таки убила его, – выдохнула старуха, когда Крылов закончил.